Путин. В зеркале «Изборского клуба»
Шрифт:
Иными словами, когда мы обнаруживаем несоответствие слов и дел, было бы сильным упрощением объяснять этот зазор намеренным введением в заблуждение правильными словами с целью закамуфлировать неправильные дела. Сложившаяся структура экономических и политических интересов кого угодно свяжет в маневре, кого угодно лишит иллюзий. Подобный эффект век назад описал А. Чехов в истории Ионыча. Наш тип реальной реальности взывает к героизму. Но не к героизму Александра Матросова, а к героизму Максима Максимовича Исаева. Кажется, не мы одни это понимаем.
И наконец, третье. Уловимы ли признаки «духовной расслабленности» в деятельности Путина? Не в комментариях по «поводу Путина», а в нём самом?
Этот вопрос неразрывно связан с диагностикой статуса нашего времени. «Какое время на дворе — таков Мессия» —
Время наше назойливо характеризуется как карнавальное. И немало талантливых звёзд так и пытаются его утвердить. В самом буквальном смысле — «танцуй, Россия, танцуй, Европа…». Ведь сегодня значима не суть времени, а образ сути.
Формулу сего дня С. Аверинцев нашел у Иосифа Бродского:
Это хуже, чем грохот И знаменитый всхлип. Это хуже, чем детям Сделанное «бо-бо», Потому что за этим Не следует ничего.А если времена последние уже настали? Endzeit подкрался?
А если в современных разговорах на кухне и у костра всё чаще звучит: «большой крови избежать бы»? То есть подразумевается, что «малая кровь» уже «ничего не значит» и из неё «не следует ничего»?
Ученикам Христа было велено бодрствовать. Но Пётр и Иаков спали, когда Он был в Гефсиманском молении. А Иуда не спал. И Каиафа не спал.
Есть бодрствование «неверных», есть бодрствование врагов.
Никакой внешний эксперт не вправе давать оценку по столь деликатному предмету, как степень «духовной расслабленности» президента Путина. Это сфера его исповедального мира.
Но находясь в едином сакральном пространстве, не впадая в осудливость, мы по состоянию времени можем определить меру и своей личной ответственности, и характер ожидаемых слов и дел Президента.
Во-первых, Путин прекрасно понимает, насколько «один в поле воин». Без преображения населения и электората России в народ России, без появления повсеместно граждан, не только разделяющих правильные слова и доверяющих Путину, но озарённых единой метафизической устремлённостью преобразовать нашу идентичность, — без этого лучше подождать «лучших времен», сберегая страну от «худших сценариев». Такая линия была, например, у Николая I, задолго до 1861 года понимавшего необходимость освобождения крестьян. Но Николай I знал больше — помещичьи интересы не менее опасны, чем крестьянский бунт. И сыну его на троне целых четыре года нужно было очень тонкими и внешне противоречивыми ходами и интригами подходить к реформе. Вопрос лишь в том, каким ресурсом времени располагает В. В. Путин для реализации его метафизической миссии. Может ли он подождать? И может ли он опереться на нынешнюю политическую элиту как в ожидании, так и в необходимом прорыве, на ожидание которого времени отпущено не обильно?
Во-вторых, все без исключения «оранжевые катаклизмы» последних лет показывают симбиоз новых информационных технологий, новых способов коммуникации и единую матрицу общественного недовольства. Социальная несправедливость — это не только коэффициент Джинни или игра с верхними и нижними децилями. Это социально значимое состояние и легко воспламеняющееся настроение масс. Это вопрос глубочайшей метафизической и религиозной правды и смысла жизни. В этом контексте нам всем не только предстоит искать новую идентичность, нам придется считаться с неумолимо и фундаментально отпечатанными в нашем культурном коде ценностями и идеалами. В этом контексте мы ещё не разрешили многих задач, которые взрывали страну десятки и сотни лет назад. Архетипы могут дремать, но они не исчезают. Народ терпелив, но и памятлив. У обид в нашем обществе родословная колоритна и могуча.
Справедливость — это устройство жизни по правде. И приблизить такое устройство — сакральный долг российского
В-третьих, проблемы типа «сход-развал» означают, что управление зависит не только от надежности рулевой системы, но от накопления «нестроений», «усталости железа». Об этом однажды уже сказано: «Мою страну, как тот дырявый кузов, возил шофёр, которому плевать».
Судя по словам, судя по удавшимся и ещё не совершенным, но задуманным делам, судя по намерениям, судя по постоянному самосовершенствованию, Путин явно не из этой шофёрской плеяды. Не ближе ли другой образ:
За нами гонится эскадра по пятам, На море штиль и не избегнуть встречи, Но нам сказал спокойно капитан: «Ещё не вечер, ещё не вечер»…?Александр Дугин. Новая формула Путина
Президент России между консерватизмом и прагматикой
Не так давно в своём послании Федеральному собранию в день 20-летия принятия Конституции президент России Владимир Путин решительно выступил в защиту консервативных ценностей, благодаря которым Россия сможет противостоять идущему с Запада размыванию норм морали. Для подтверждения этого постулата Путин цитировал философа Бердяева, который считал, что «смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперёд и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме». Это весьма точное определение, так как вносит фундаментальное различие в понимание прогресса: из расплывчатого и обобщённого инерциального движения, гарантированного слепым роком развития, оно превращается в избирательную и продуманную стратегию, где нечто осознанно поощряется, а нечто столь же осознанно блокируется. Это и есть сущность консерватизма: она состоит не в противопоставлении прогрессу, но в дифференциализме и избирательности; развитие здесь неотделимо от духовного и нравственного целеполагания вопреки либеральному пониманию: прогресс ради прогресса, развитие во имя развития.
Как отметил Владимир Путин, сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, при этом от общества требуют не только признать равноценность различных политических взглядов и идей, но и «признания равноценности добра и зла», что, по мнению главы государства, как раз и является нарушением демократии: «В мире всё больше людей согласны с позицией России по сохранению традиционных ценностей, по укреплению традиционной семьи, поддержанию ценностей религиозной жизни, не только физической, но и духовной», — отметил глава государства. “Конечно, это консервативная позиция”, — не скрывает президент.
Чуть ранее, на одной из встреч с журналистами, Путина попросили помочь с причислением президента РФ к тому или иному политическому течению: “Говоря о политической философии, могу сказать, что ваша политическая философия — загадка, — заявил один из журналистов. — Хотел бы спросить вас: вы консерватор, марксист, либерал, прагматик? Кто вы, какова ваша политическая философия?”
Путин определил себя, как прагматика с консервативным уклоном: “Мне, пожалуй, даже будет трудно это расшифровать, но я всегда исхожу из реалий сегодняшнего дня, из того, что происходило в далёком и недалёком прошлом, и пытаюсь эти события, этот опыт спроецировать на ближайшее будущее, на среднесрочную и отдалённую перспективы. Что это такое: прагматичный подход или консервативный, вы уж сами, пожалуйста, определите”. Попробуем ещё раз, по прошествии тринадцати лет нахождения Владимира Путина у власти, определить новую формулу Путина, суть его сложившейся на сегодняшний день политической философии, в определении которой сам Путин всё больше отдаёт предпочтение консерватизму и традиции. Всё ещё не до конца разгаданный Путин дал нам наконец-то понять: суть его мировоззрения нужно искать в направлении, которое обозначается одним простым словом — “консерватизм”.