Путин. В зеркале «Изборского клуба»

Винников Владимир

Несмотря на свои евразийские воззрения, Владимир Путин — «фанат» Европы и европейского пути развития. Но чтобы полноценно интегрироваться с Европой, нам нужно сначала самим стать полноценным субъектом, в первую очередь — экономическим. Не следует забывать, что в равных экономических условиях бедный ещё больше беднеет, а богатый — богатеет. Отставая от Европы экономически, в союзе с ней мы обречены на дальнейшее истощение. Мы не можем экономически интегрироваться с Европой до тех пор, пока не нарастим свой экономический потенциал. А сделать это быстро получится только за счёт интеграции с теми пространствами, куда мы уже и так достаточно инвестировали человеческий и экономический

капитал, где мы построили заводы, фабрики, школы, где распространили свою культуру, свое языковое влияние. В этом суть теории «Автаркии больших пространств» Фридриха Листа, лежащей в основе концепции Таможенного союза, реализуемого Путиным. Мы восстанавливаем то, что всегда принадлежало общей семье наших народов, — вот смысл Евразийского союза, следующего этапа евразийской интеграции, открывающей возможности сближения с Европой. Ибо только воссоздав большое евразийское пространство, мы интегрируемся с Европой на равных. Это понимают и в США, прямо заявляя, что не допустят реализации данного головокружительного, в исторической перспективе, геополитического проекта, реализуемого Владимиром Путиным.

Андрей Жуков, Владислав Шурыгин. Путин и военная реформа в России (2004–2014)

Условия для эффективной военной реформы созданы

За последнее десятилетие руководством нашей страны и лично президентом России Владимиром Путиным в военной сфере был осуществлён настоящий прорыв, нашедший своё выражение в определении национальной безопасности как самостоятельного и целостного понятия, не сводимого к простому сложению категорий военной, политической, экономической, информационной, структурной, организационной и т. д. безопасности.

Современная и будущая системы безопасности России, в первую очередь, зависят от адекватности действий российского руководства в оценке внешних и внутренних угроз, системного и продуманного подхода к военному строительству, а также выверенной внутренней социально-экономической политики, не допускающей социальной дестабилизации общества и деградации населения.

Геополитические представления 90-х годов, исходившие из тезиса об отсутствии у России «внешнего противника» и провозгласившие стратегию односторонних внешнеполитических уступок, «уклонения» от прямых вызовов, что рано или поздно убедит Запад в нашем миролюбии и вынудит его принять Россию как равного партнёра в клуб «цивилизованных стран», показали свою полную несостоятельность.

Мы живём в быстроизменяющемся динамичном мире, в период очередной кризисной волны мировой экономики, которая провоцирует геостратегическую напряжённость в различных регионах планеты, в том числе — и по периметру границ России. За прошедшее двадцатилетие целый ряд государств-соседей РФ, вполне явно обозначил разного рода претензии к нашей стране: от сугубо экономических до территориальных. Многие из таких претензий могут в будущем спровоцировать конфликтные ситуации и попытки их разрешения силовым путём.

Основные стратегические внешние угрозы для РФ сегодня, как прежде, исходят от США и стран Запада, которые не заинтересованы в восстановлении нашей страны как «центра силы» глобального значения, а потому проводят политику, направленную на ослабление России, на оттеснение её к периферии мирового сообщества, фиксации её статуса как страны — источника сырья и мировой свалки отходов. При этом США и их союзники используют — с целью достижения решающего военно-стратегического превосходства над Россией — концепцию «мягкой силы», предусматривающую системное комбинированное воздействие

трансформационных, информационных и деформационных действий.

Одной из ключевых политико-дипломатических технологий разрушения нашей страны является навязывание ей несбалансированных соглашений по сокращению стратегического и тактического ядерного оружия. В свете этого следует с особой осторожностью подходить к подобным переговорно-дипломатическим предложениям Запада.

Обороноспособность нашего государства должна быть связана с внешнеполитическими действиями. Определяющую роль играет позиционирование политического руководства страны в нарастающем стратегическом противостоянии между США и КНР. Это противостояние даёт России дополнительный диапазон для стратегического манёвра, позволяет оперативно варьировать свои отношения с каждым из указанных глобальных «центров силы» в зависимости от конкретных геостратегических, в том числе военно-политических, обстоятельств, но при этом требует от России совершенствования и укрепления стратегических ядерных сил (СЯС) как главного фактора, обеспечивающего национальный суверенитет.

Войны XXI века характеризуются многообразием форм и способов развязывания вооружённого конфликта и заблаговременным — задолго до начала боевых действий — нанесением максимального ущерба противнику с помощью «организационного оружия», этого ноу-хау современной войны. Что предполагает, прежде всего, дистанционное и «бесконтактное» нарушение функционирования структур управления атакуемой страны, инициирование раскола её политических элит, нарушение в этой стране социальной стабильности за счёт сочетания подрывных пропагандистско-психологических, экономических и специальных операций.

Последующая фаза боевых действий характеризуется скоротечным характером сражений, стремлением в максимально короткие сроки нанести неприемлемый ущерб системам управления и военной инфраструктуре противника, ведением боевых действий как на всю глубину фронта, так и «по вертикали»: в воздушном и космическом пространстве. Технологически развитые армии стремятся к ведению боевых действий дистанционно, без прямого соприкосновения с противником. Поэтому приоритет сегодня отдаётся развитию средств разведки, автоматического управления и высокоточного вооружения как средствам реализации преимущества в объёме и качестве получаемой информации, а также в сроках её обработки и использования.

Есть все признаки того, что Президент России Владимир Путин осознаёт перспективные угрозы военной безопасности России и пытается дать на них адекватный ответ. В последнее время им, как Верховным главнокомандующим Вооружённых сил страны, были предприняты беспрецедентные усилия реформирования военной сферы. Это проявилось:

• во-первых, в выделении 23 трлн рублей до 2020 года на глубокую модернизацию армии и флота России

• во-вторых, в публичном провозглашении стратегических установок на перспективное строительство Вооружённых сил (Послание Президента РФ Федеральному собранию от 12 декабря 2013 года);

• в-третьих, в постоянном личном участии во всех основных учениях и совещаниях по совершенствованию структуры Вооружённых сил и их боевой эффективности.

Всё это позволяет с высокой эффективностью и в кратчайшие сроки доводить принимаемые решения до стадии реализации. Однако, к сожалению, на начальном этапе реформы был допущен ряд серьёзных ошибок, которые самым фатальным образом сказались на эффективности её первого. Речь, прежде всего, идёт о назначении министром обороны бывшего руководителя федеральной налоговой службы Анатолия Сердюкова.