ПУТНИК часть I
Шрифт:
– Ничего. Вы уж принесите мое оружие, Михаил Артемович, Христом вас прошу, пусть при мне находится. Я так спокойнее себя чувствовать буду.
– Экий вы неугомонный, сударь! – в сердцах сказал доктор. – Ведь есть же охрана и ночью и днем…
– А коли бандиты придут вдесятером? – медленно выдавливая из себя слова, спросил Леонид. – А коль гранатами охрану забросают? Кто защитит тогда нашу Фросеньку бесценную и меня горемычного?
Глава 14
На следующий день доктор все же принес Сербину его револьверы и два плоских германских штыка в ножнах. Путник удивленно рассматривал вычищенное, смазанное и снаряженное полным боекомплектом оружие, прекрасно понимая, что раненный, он не мог ни почистить револьверы, ни набить барабаны патронами.
Заметив его изумленный вид, доктор с тревогой спросил:
– Что-то не так, Леонид? Что случилось-то?
– Кто-то вычистил оружие и снарядил его патронами… - ответил Сербин. – Я не думаю, что это сделали вы, доктор?
– Упаси Господь! – доктор в возмущении даже руками замахал. – Я это бесовское изобретение даже в руки брать боюсь!
– Тогда кто же? – не унимался Путник.
– Так Сидор Макосей его мне и принес в таком виде, в тряпицу завернутым. Он, наверно, и вычистил! Кстати, ему вы, в какой-то мере, и жизнью обязаны…. Я ведь дважды переливал вам его кровь. А потом он дважды еще и брата своего – Василия приводил. Так что, по вашим венам сейчас не только остатки вашей крови бегут, но и кровь братьев Макосеев. Вот так-то, сударь…
– Я обязательно отблагодарю Сидора, - с теплом в голосе сказал Сербин. – Обязательно…
После ухода доктора он разрядил оружие и долго примерялся к револьверам. И очень скоро понял, что «Наган» ему пока не по силам. Он с трудом поднимал его на уровень глаз двумя руками, но спустить курок после этого уже не мог. Силы покидали его. Но зато с «бульдогом» он управился лихо. Легко вскинул его в потолок и подряд три раза спустил курок, но потом руки повело в сторону, и револьвер с грохотом упал на деревянный пол. Фросенька в ужасе закрыла лицо руками.
– Подай, Фросенька, - попросил он.
– Нет-нет –нет, - пролепетала Фрося, не отводя рук от лица. – Ни в коем случае. Я за эту гадость
Заскрипев пружинами кровати, Путник вдруг сел, свесив ноги на пол. В глазах его полыхнули ослепительно яркие зарницы, а голова пошла кругом. Во рту сразу пересохло, а спину рванула дикая боль. Он понял, что еще мгновение, и он потеряет сознание.
Но девчушка опередила его. Молнией рванувшись к нему, она уложила его, обняв нежно, как драгоценный стеклянный сосуд. Поправив под головой подушку, она двумя руками с трудом подняла револьвер и вложила его ему в руку.
– Ой, прости, родненький!
– запричитала Фросенька. – Я так больше никогда делать не буду! Что скажешь, сразу все сделаю, коль ты такой серьезный человек. Вот уж не думала, что встанешь ты, а ты что? Ты взял и встал! Потому что, тебе нужно! Вот ты какой, оказывается… Все сделаешь по-своему…. Не указ тебе Фрося, которая уж две недели дома не была, тебя стерегла, твои желания угадывала.... Нет, ты решил убить себя и Фросю заодно, потому что так тебе нужно!
Она вдруг упала на свою койку и громко, навзрыд расплакалась. Ее худенькие лопатки, остро натянувшие тонкую ткань халата, крупно вздрагивали, а все тело сотрясалось от рыданий.
Сербин никогда не попадал в такие ситуации с женщинами, да и женщин-то на своем коротком веку он толком не знал, кроме проституток в борделях Польши и Германии. Женская душа для него была полной загадкой, которую у него еще не было времени разгадать. Поэтому то, что сейчас происходило с Фросенькой, больно ранило его сердце. Он чувствовал сейчас свою полную беспомощность и не знал, как остановить этот поток слез.
– Фросенька, - еле слышно проскрипел он чужим голосом и прокашлялся. – Фрося! Я прошу тебя, перестань! Я ведь не хотел причинить тебе боль… Так вышло…, - и, переборов себя, выдавил, - Фросенька, ты уж прости меня…
Девушка понемногу успокаивалась, все еще лежа к нему спиной.
– Фросенька, - серьезно сказал Сербин. – Я сказал тебе то, что должен был сказать. Сказал от сердца. Других слов я не знаю и не знаю, что я должен сейчас сделать, чтоб заслужить твое прощение. Поэтому ничего делать не буду. В твоей власти принять мои извинения или казнить меня, показывая свою спину в знак то, что ты по-прежнему гневаешься на меня. Все! Делай, как знаешь!
Фрося вдруг спрыгнула с койки и упала на колени около его подушки, обливая лицо Леонида горячими слезами.