Путями Великого Россиянина
Шрифт:
Разумеется, можно по-разному относиться к подобного рода расчётам. О крупнейшем русском учёном, писателе и революционере Николае Александровиче Морозове в Большой советской энциклопедии, например, сказано: «Его теории выведены гл. обр. из астрономических явлений, к-рым он придавал чрезмерное значение, находятся в противоречии с истор. фактами». В таком случае авторы БСЭ могли бы сказать нечто в том же духе и о Миклухо-Маклае, который, взяв за основу звёздный цикл в 2666 лет, пытался установить закономерности всемирной эволюции во всех её взаимосвязях и взаимозависимостях, начиная с 5772 года до н.э. и кончая таким же годом нашей эры. Причём, по примеру Светослава, он разложил круги в 2666 лет на синусоиды и каждую вписал в горизонтально лежащий октаэдр, ибо по октаэдру, сумма углов которого соответствует кругу, удобнее всего судить о количестве гелиоэнергии на любом отрезке синусоиды.
Все свои расчёты по минувшим эпохам Маклай сопоставлял с хроникой важнейших мировых событий. И вот
А сейчас видно, что и нашу часть временной синусоиды, скажем, от 1800 года до 1980 года Маклай рассчитал достаточно верно. Она находится в правой половине октаэдра, в третьей её части. Предыдущие 180 лет, то есть начиная с 1620 года, – период нарастания количества гелиоэнергии с преимущественным влиянием в созвездии Рыб Меркурия и Юпитера – расцвет эпохи Возрождения. В тригоне с Меркурием и Юпитером находится Марс, но его разрушительную энергию значительно нейтрализует Венера. Господствующее положение в том же тригоне он занимает в 1800 году. В октаэдре это третий энергетический пик. Но последующие 90 лет влияние Меркурия и Юпитера на Землю по-прежнему сильно. Потом место Юпитера в тригоне занимает Сатурн, и творческая энергия Меркурия становится иной, астрологи назвали бы её, пожалуй, даже агрессивной. Две трети периода в 90 лет она почти полностью подчинена Марсу. Но в 1950 году сначала Марс, а затем и Меркурий из созвездия Рыб уходят. На сближение с Сатурном идёт Уран. В 1980 году они образуют астрологическую квадратуру, то есть их влияние на Землю уравновешивается. На общепринятом языке для Земли в наших широтах это мёртвый сезон, как если бы материя в момент своего распада вдруг от сильнейшего холода застыла.
Маклай, повторяю, сделал прогноз эволюции нашей цивилизации в астрологических понятиях до 5772 года. Но, хотя это всего три чертёжных листа, чтобы всё детально объяснить, мне пришлось бы написать ещё одну книгу с добавлением к ней полного курса по астрономии, астрологии, методике астрономо-астрологических расчётов и хроники важнейших исторических событий до 5752 года. Возможно, сравнительно молодой пока Валерий Сульженко, если у него хватит усердия, когда-нибудь такой труд и осилит..
Непонимание закономерностей социальных явлений, объясняемых астрологическими данными, связано с непознанностью свойств особо тонких видов материи. И только. Николай Рерих писал в «Живой этике», что современный человек мало что может сказать «... об изменении весомости, о посылках мысли через пространство, о явлении цементирования пространства, о чувстве центров, о понимании слова «материя». И далее добавляет: «Надо заменить идеальные слюни твёрдым разумом... Друзья, материя не навоз, но вещество, сияющее возможностями. Настроены храмы, где востребована помощь для обмана и убийства, но не воспеты гимны Знанию».
Я не могу, конечно, утверждать, что Рерих избрал индийские Гималаи местом своего жительства потому, что после крещения Руси туда, к родственным браминам, ушли лучшие умы русичей, как отчасти также на Тибет и Памир. Но вижу в «Живой этике» прямое продолжение и дальнейшее развитие тех материалистических знаний, изначальными основами которых владела Русь во времена Светослава Игоревича. Ведь не волшебство же какое-то помогает мне вроде бы без особой на то подготовки в общем-то понимать ранний санскрит или древние письмена тибетцев. Чтобы разобраться в том либо ином тексте или надписи, я просто исхожу из философских принципов нашей дохристианской символики, в том числе буквенной. Вот наглядный пример: древняя тибетская надпись, которую некоторые наши «знатоки» принимают за не-- кий магический знак вечной жизни.
Никакой магии здесь нет. Принятыми у многих арийских народов с древнейших времён символами в этом знаке показано, собственно, то же самое, о чём словами говорит в «Живой этике» Рерих или академик В. И. Вернадский в своих трудах о Ноосфере.
Вверху прямая горизонтальная линия означает космическое пространство. Пересекающие её острыми углами вниз два незамкнутых треугольника – Галактика и туманность Андромеды. Ниже словно бы большая современная буква «Б» – мир, в котором живёт человек и который он должен познать. Левая вертикальная линия вверху разделяется как бы на две антенны: меньшая левая указывает на Галактику, правая большая – на туманность Андромеды. К этой вертикали двумя наклонными горизонтальными линиями примыкает немного скошенный квадрат, нижняя внешняя горизонталь которого к левой вертикали не доходит, она закругляется концом вниз: два сомкнутые «ЕСМЬ», настоящего и будущего, а под ними пересекающая земной экватор плоскость видимого годового пути Солнца среди созвездий – крест и два полушария Земли, показанные косыми линиями. Завиток нижней горизонтальной линии скошенного квадрата и указывает на эту фигуру. Левой же вертикали он не касается потому, что какого-то отдельного замкнутого мира не существует. А две волнистые линии по обе стороны сдвоенного
Полагаю, читатель сам может судить, каким было просвещение в дохристианской Руси, если первая учебная книга – «Азбука» начиналась с изучения системы мироздания и включала в себя 39 ступеней – 39 начальных курсов различных областей знаний, от букваря и грамматики до высшей математики и физики пространства и времени, но, как я уже говорил, с отличной от современной терминологией.
В этой связи примечательно признание Екатерины II, которое она сделала в своих «Записках касательно русской истории» (Санкт-Петербург, 1787 г., ч.1).
«Славяне, – писала она, – задолго до Рождества Христова письмо имели. Они своим соседям известны были под своим именем, иногда же под другими именами. Распространением и умножением славянского языка доказывается распространение славянского народа. До времени Рюрика почти вся Россия славянским языком уже говорила. Многие народы в свете завоеваниями теряли свой язык, но славянский язык перенимали побеждённые славянами народы...»
В устах бывшей немецкой принцессы Софьи Фредерики Августы, сумевшей стать единодержавной российской императрицей, но отнюдь не славянофилкой, такое утверждение много значит, хотя она и пишет, что свою дохристианскую письменность славяне утратили или она пока не найдена. Не могла Екатерина II, чьё женское самолюбие было задето насмешками Вольтера, что, мол, не такое уж великое дело воцариться над полудиким народом варварской страны, делать подобные публичные заявления, не имея на то соответствующих подтверждений. Во всяком случае она наверняка позаботилась о них прежде, чем писать Вольтеру, что, создавая «Российскую грамматику», Михайло Ломоносов, несомненно, хорошо знал «более ранние грамматические наставления, бывшие до Кирилла у россиян общеупотребительными, но «не отважился открыть сие из опасений гонений Синода, подобно тому, как Василий Татищев при написании «Истории Российской», того же боясь, сокрыл осведомленность свою в летописаниях, слогом и воззрениями иными, нежели те, начало коим положил Нестор, однако ж при чтении «Истории» сего Татищева в том скоро убегаешься...»
Екатерина, повторяю, вовсе не из любви к русскому народу стремилась поднять его престиж сначала в глазах Вольтера, а затем и Дидро. Желая доказать им, что правит народом с куда более древней цивилизацией, чем у французов и даже греков, она тем самым подчёркивала в первую очередь собственное величие. Кроме того, только она, могущественная императрица, не оглядываясь на Святейший Синод, могла в то время говорить открыто о таких вещах. И здесь уже мотивы её полемики с Вольтером и Дидро значения не имеют, важно, что она писала им правду и, конечно, наверняка располагала документами, подтверждающими её правоту.
Но к Екатерине мы ещё вернёмся (лично она имеет самое непосредственное отношение к судьбе рода Миклух и даже к тому,почему почти век спустя после ев смерти стало возможным сделать Миклухо-Маклая евреем), а сейчас закончим расшифровку печати Светослава Игоревича – её оборотной стороны. Присмотритесь снова к ней повнимательней.
Этот уникальный документ говорит очень о многом и позволяет четко определить, что в наших летописях, связанное с именем Светослава, является домыслом, главным образом в тех вставках, которые привнесены в них более поздними переписчиками. Например, в Ипатьевском списке то место, где после ряда уклончивых формулировок, касающихся внуков великой княгини Ольги, Светослав вдруг прямо назван отцом Ярополка, – очевидное самовольство переписчика. Либо он просто не подумал над тем, что дописывал, вознамерившись, наверное, уточнить текст Сильвестра и не обращая при этом внимания на великокняжескую печать Светослава. Между тем и на оборотной ее стороне ни малейшего намёка о возможных своих законных наследниках он не даёт. Да и откуда им было взяться? Даже если предположить, что последнею из них, Владимира, он прижил с блудницей Малкой-Малушей в тринадцатилетнем возрасте, то получается, что отцом Ярополка он стал десяти-одиннадцатилетним ребёнком, поскольку после Ярополка был ещё Олег.
Нужно уж совсем не считаться со здравой логикой, чтобы принять такую арифметику за исторический факт, как и совершенно не знать идеологию дохристианской Руси и древнерусский (не принесённую нам болгарами вместе с христианской книжностью смесь иллирийского и булгарского наречий, а именно древнерусский) светский язык, чтобы слово «рабич» читать как «сын рабыни». Не было такого слова в древнерусском лексиконе, ибо не существовало и рабства. Какую бы вы ни открыли книгу о Древней Руси, написанную иностранцем-очевидцем, все авторы обязательно это отмечают, удивляясь, что закон русичей запрещает торговлю людьми и применение рабского труда. Это только наши историки, непременно исходя из притянутых за уши классовых позиций, приравнивают русскую челядь либо к рабам, либо к феодальным крепостным, хотя феодальное крепостничество у нас далеко не вполне утвердилось ещё даже при Иоанне Грозном.