Пузырь в нос

Курьянчик

Стусовались мы с Мишей и вышли вперед раньше всех - по-стариковски, пока молодежь глаза продирала да зубы чистила. Миша только на Камень уже в пятый раз лазил, места знает назубок, с завязанными глазами не пропадем...

Вышли мы, значит, с ним втихаря, да увязался за нами бдительный Саша Сидорок. Что он там думал, не знаю. Но шел за нами до первого привала след в след. А как только мы привалились и начали шикшу поедать, он выстоял и даже не присел. А когда спросили: "Саша, у тебя пожевать чего-нибудь есть?", замотал головой отрицательно, как Шурик в "Кавказской пленнице", видеокамеру схватил и ну от

нас подальше - природу снимать, хотя аккумуляторы у него давно на нуле, и кассеты все отсняты полностью...

Подкрепились мы шикшей и дальше побрели. Сидорок безнадежно уединился и скрылся с глаз. Дошли мы до геодезического пункта, который государством охраняется. Кстати, во парадокс - стела с надписью и Гербом СССР есть, пункт тоже есть, а самого государства уже и нет... Пощипали еще шикши - не идет. Тут я раскололся про сало и предложил - по маленькому кусочку. Миша с радостью согласился. Отрезал я, ну может, чуть-чуть больше себе, ну так вышло, да и зубы у него, думаю, похуже... а Совесть - тут как тут. Я свой кусочек жую, челючти немеют, а Миша опять шикшу щиплет.

– Что, - говорю, - не по зубам?

А он:

– Да я его и не жую! Так глотаю!

Вот и нате. Ну что тут поделаешь? Отрезать побольше, чтобы не проглотил? А вдруг подавится, а я маршрута не знаю абсолютно. И Совесть совсем обнаглела, издевается: "Думаешь, у него ножа с собой нету?" Ладно, думаю, опять твоя взяла.

Перед третьим привалом наткнулись на человеческие следы. Вспоминаю Карацюпу с Ингусом - насчитал семь человек по следам. Дальше на песке - мы шли вдоль речки - обнаруживаю следы копыт и докладываю Мише (он во времена Карацюпы Юным Другом Пограничника был). Следы были направлены встречно (?). А Миша невозмутимо так отвечает, что это наверняка экспедиция на Толюачик, и наверное, иностранцы. Дожили... Ингус, похоже, перевернулся в своем собачьем гробу, да и Карацюпа (не знаю, жив ли) не обрадовался бы: за что боролись?! Хотя - все логично: наши все заняты борьбой за выживание, кто на огороде, кто на рыбалке, кто ягоды собирает. А нас в честь сорокалетия всего десять человек с Камчатки набралось. И перед отъездом, и после возвращения все спрашивали: "Так за чем ходили-то?" - "За сорокалетием камчатского альпинизма" - "Так далеко? Ну и много набрали? Может, поделишься?" Во народ, как к капитализму рвется! А - не пускают, не дают этих самых инвестиций. Боятся, как бы мы Америку не догнали и не перегнали...

Ладно, я отвлекся. Идем дальше, уже по следам экспедиции. Меня все сомнения терзают: уж больно одни следы на мои похожи. Примерил - тютелька в тютельку. Мише сказал, мол, вроде это наши следы, может, мы неправильно срезали и по второму кругу идем, а за нами олени какие-нибудь увязались, и отставшая часть группы следом...

Миша присел и посмотрел повнимательнее, чуть ли не понюхал и объявил, что копыта непарнокопытные, а значит, не олени, а всевозможные лошади, ослы и ишаки. Понятно, что кроме нас, здесь ослов больше нет... Но одна из них с подковой. Вот что значит - Юный Друг Пограничника! Хотя - какой там юный...

– Может, лошадь Пржевальского? Сбежала от него к нам на Камчатку?
– не сдаюсь я.

– Не, - Миша говорит, - если и сбежала, то до Камчатки не дошла бы, на мясо бы закабанили...

Фиг с тобой, экспедиция так экспедиция... Свернули вбок на траву и следы потеряли, потом

опять нашли. "Мало ли, - думаю, - может, пачку сигарет или там галет потеряют, экспедиция все-таки." Идем по следу, как по рельсам. Своих нигде не видать и не слыхать уже шестой час. Миша уже увидел водопад место разбивки лагеря. Тут мы основательно привалились последний раз, а как только заметили подходящую группу, отвалили, сделав отмашку. Они нас тоже заметили и тоже дали отмашку, и тоже устроили привал. Миша говорит, что лагерь ушедшей экспедиции наверняка был у водопада, и там что-нибудь осталось. Мы туда и рванули. А местность бугристая, ветер навстречу дует. Я почему-то начал расспрашивать Мишу про медведей:

– Вот что делать, если встретишь вдруг?

Миша ведь самый опытный.

– Я, - говорит, - их тут ни одного раза не встречал. Медведь обычно первый человека чует и уходит. Опасно - это если внезапно, особенно когда медведица и с медвежатами. Эти с человеческой опасностью еще не знакомы, могут знакомиться побежать... Ну, медведица, ясно, их будет охранять, но может не упасти, и тогда сама бросится на защиту...

– Интересно!.. Так что же делать? Деревьев нет... Миша, ты ж патриарх, все знаешь...

– Надо бросить рюкзак. Он обязательно остановится и начнет его потрошить.

– Ну распотрошил, а там - ни хрена. Дальше что?

– Ну еще рюкзак...

– Жалко!..

– Ну, фальшфейер, говорят, хорошо отпугивает, ракетница там...

– ...ружье, пулемет, пушка, гранаты, - издевательски подхватываю я.

– Ну там, постучать, позвонить... в свисток посвистеть, - понял Миша. Только голос подавать нельзя.

Группа давно скрылась из виду, вот он - последний бугорок и водопад. Появились первые заросли кедрового стланика...

А дальше надо смотреть видеозапись.

– Миша, - говорю, - кранты! Медвежье стадо!
– Чувствовал, что след экспедиции какой-то подозрительный...

– Точно, - отвечает Миша.
– Садимся, они нас еще не учуяли...

Пока садились, сняли рюкзаки, до медведицы с тремя медвежатами метров полста. Достаю самое дорогое - видеокамеру и фальшфейер. Страх еще не дошел - спасает близорукость.

– А, фальшфейер! Это хорошо, тудыть-растудыть...
– выматерился интеллигентный Миша.
– А сработает?

– А хрен его знает...
– отвечаю.
– Всегда срабатывал...

Пытаюсь снимать на камеру, от волнения путаю "паузу" и "запись", не могу найти медведей в видоискатель - близорукость, да и долго смотреть туда как-то боязно - расстояние там нереальное, может, они уже рядом!

– Надо постучать, - шепчет Миша.

– Чем?

Мы лихорадочно оглядываемся - ничего, только у обоих по лыжной палке заместо альпенштоков... Эврика!!!

– Дай сюда палку!
– кричу.

– Тише ты!..
– шепчет опытный Миша, но уже поздно. Медведица радостно бросается в нашу сторону.

Я стучу так, что палки гнутся. Старые добрые горнолыжные палки из дюраля. Медведица останавливается, затем раздает пинки своим чадам и начинает убегать к водопаду - все, как учил Миша. Я продолжаю стучать, как заведенный.

– Хватит, лучше снимай. Все нормально, - Миша вскинул рюкзак и, как ни в чем ни бывало, пошел к водопаду следом за медведями. "Вот что значит опыт!
– опять заговорила Совесть.
– Не то что ты."