ПВТ. Лут
Шрифт:
— Достаточно для того, чтобы я успел втравить ему в голову пару кодов, а ты — зарисовать эту своеобразной красоты натуру. Едва ли откажешься, не?
— Не откажусь, — твердо решил Лин, доставая карандаш.
— Вот и славно, — Гаер наклонился, поцеловал брата в висок, и, свистнув своим манкуртам, направился дальше, в полный голос отчитывая какого-то несчастливого засранца по ихору.
Первый лишь вздохнул, рассеянно улыбаясь и потирая висок. Странный у него был брат.
Гаер продержал Третьего
Первый опасался, что Третий сойдет с ума.
Не сошел. Держался — будто из принципа, будто наперекор.
А потом сбежал. Случай небывалый, из Башни никто так просто не уходил. Если только...
— Ты позволил ему уйти, — Лин плотно закрыл за собой дверь.
— А ты думал, — довольно хмыкнул рыжий, вытягиваясь в кресле с трубкой.
— И что дальше?
— Снег, — хозяин Башни выпустил в потолок гостиной дымное колечко, — Станция, — еще колечко, — Волохины ребята, — довольная улыбка.
— Зачем их впутывать? — возмущенно вскинулся Лин.
Странная команда Еремии ему очень импонировала. А привычка брата использовать людей в качестве слепых исполнителей своих планов не нравилась вовсе.
— Увидишь, заяц.
— Тебе совсем все равно, что станет с подопытными, да?
— Как все равно?! — Гаер обиженно поднял огненные брови. — Обижаешь. Я за них душой страдаю, вон, как аккуратно мозги заклепал, ничего не почувствовал даже. У меня на парня великие планы. Тебе понравится, обещаю.
Лин тогда промолчал. Про себя же подумал с горечью — как такое может понравиться?
Серебрянка тоже числилась в «подопытных». Ее не препарировали, как Третьего, не истязали с научной целью, как многочисленных пленников Башни. Ее методично, планомерно, готовили под работу в Луте. Под капитана, которого она — Первый знал, чувствовал, видел — не примет никогда. Общаться истинной дозволяли только с Лином — что он мог ей сделать? Ни помочь, ни навредить.
Только рисовать — стройную, белую, синеокую. До странного застенчивую. Не похожую на гордые, нравные, крутобедрые корабеллы прайда брата.
Списка запрещенных предметов или тем для обсуждения не существовало. Считалось, что Первый сам знает, что можно, а что нельзя. Он прокололся лишь однажды, но капитально.
Не ждал — вспышкой раскрылся перед глазами веер, сработало глубокое фрактальное зрение. Лин задохнулся, потерял себя, ощущение в пространстве, пока длилось, длилось видение…
Выронил альбом, рисунки разлетелись по всей комнате-камере. Серебрянка тут же кинулась помогать,
— Ты как?
— Все хорошо, спасибо. Это просто…Так бывает, — Лин потер глаза, выравнивая дыхание.
Вспышки эти были короткими, подлинно — как будто раскрыли и сщелкнули перед глазами прихотливо раскрашенный, разубранный веер. Но для Лина они чувствовались томительным, пытарным бечевом-долгунцом, из которого не выпутаться.
Третий. Второй. Манучер, Истинный Глас. Оскуро. Тамам Шуд. Гаер, о, Гаер, Гаер…
— Что такое? — тихо спросил Лин, когда девушка, подобрав один из листков, глубоко вздохнула.
Протянул руку.
Корабелла прижала рисунок к груди. Спросила странным, вибрирующим голосом, не поднимая на Первого взгляда:
— Кто это?
— Да кто?
Она показала — последний из наиболее удавшихся набросков, здесь Лину наконец удалось поймать и зафиксировать ту самую эмоцию, сложный сплав отчаяния, тоски, ненависти и напряженной работы ума.
— Это... Это Третий. Один из постояльцев Башни.
— Постояльцев? — она моргнула.
Лину не случилось обмануть юницу. Ответил, на свое горе, честно:
— Подопытных Гаера.
И добился того, чего не могли достичь ни рыжий, ни его персональная команда профессионально-жестоких дрессировщиков. Корабелла заплакала.
***
Любимым местом у Юга был борт. Обычно там он и сидел, презирая угрозы Дятла ссадить его в Лут метким выстрелом.
Свалиться тоже не страшился, Еремия шла плавно, да и реакция у Юга была на высоте.
— Привет, — Второй, улыбаясь чуть скованно, остановился рядом.
— Здоровались уже. Где рыжуха?
— Там, — пастух кивнул вниз.
Юга чуть сузил яркие глаза:
— Или укачивает твою девочку, ай?
— Нет, просто выходить не хочет. — Выпь вздохнул, торопливо перевел разговор. — Где мы находимся?
Юга мельком окинул взглядом ближнее пространство Лута, уверенно ответил:
— Только что миновали Хом Авиценны. Там лучшие школы лекарей, Волоха говорил… Теперь между Хомом Саванна и Хомом Савана идем, просьба не путать. Они близнецы, но разные.
— Здорово ты ориентируешься, — признал Выпь.
Третий отфыркнулся:
— Да так, нахватался у знающих людей.
Пастух помолчал, разглядывая далекие звезды. Юга выпрямился во весь рост, заставив желтоглазого тихо-тихо придвинуться ближе. Мало ли. Осторожно заглядывая в бархатную коробочную пустоту под корабеллой, сказал задумчиво:
— Значит, ты и есть тот самый Кракен.
— Да, а еще Джуда, и облюдок, и Третий. Выбирай, что больше по нраву.
— Юга. — Слегка улыбнулся Выпь. — Иначе никак.
Юга скосился на друга, поинтересовался: