Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая
Шрифт:
— Не удивлюсь, если окажется, что он все-таки читал. Что-нибудь вроде «О тщете всего сущего», — проворчал Д.Э. — Вон, морда умная, характер мерзкий. Точно, философ.
Дежурить на пустыре пришлось по очереди: пока один вкалывал, второй старался обольстить конягу.
— Слушай, он надо мной издевается, — сказал Дюк в воскресенье вечером. — Честное слово. Подходит поближе, поворачивает уши и делает губой.
Он показал, как Злыдень насмешливо делает губой, и хлопнул на кровать компаньону стопку французских журналов с дамочками — выудил с первого этажа.
Джейк
— У этого людоеда с копытами, — сказал он задумчиво, — чувство юмора. Развлекает его наш капитан. Мы с ним теперь вместе читаем. Я — вслух, он — про себя.
Тут только до М.Р. дошло, что, собственно, сказал ему компаньон.
— Гениально! — закричал Дюк и тут же закрыл рот рукой. — Но как? Как ты додумался читать лошади вслух?
— Кураж, сэр.
Д.Э. прикурил, нарочно делая вид, что по уши занят этим трудным делом, не выдержал, и посмотрел на М.Р.
— Это чувство, — сообщил он, — возникло у меня под влиянием опасений за свою жизнь. Когда я прочел у этого старого дурака, разговаривайте, мол, с лошадью. Пусть привыкает к звуку вашего голоса.
Вечер в борделе продолжался.
— Смотрите, смотрите сюда! — восторгался сам собой Козебродски.
— Нет, нет, вы смотрите!
Д.Э. безжалостно потрясли за плечо. Джейк, сидевший за столом, поддерживая отяжелевшую голову руками, очнулся от воспоминаний.
— Что за черт, — недоуменно проговорил он, глядя на фотографическую карточку, изображавшую на сей раз арену цирка, — это же…
На двойном велосипеде ехали двое клоунов в огромных штанах и утиных ботинках. Лица у них были подозрительно знакомыми.
— Кто говорит, что я пью? — хохотал фотограф. — А? Кто говорит, что Козебродски пропащий? Смотрите еще, смотрите!
Акробатка в перьях, кокетливо качавшая ножками на согнутом хоботе слона, оказалась Ширли. Та, что танцевала на его спине — Ида. А Лола в воздушной юбочке и сделавшаяся подозрительно хрупкого телосложения, выпускала из ящика голубей.
— Я пью? — восклицал фотограф. — Да, я пью! Козебродски настоящий профессионал, а настоящий профессионал работает в любом состоянии!
М.Р. поднял голову и встретился взглядом с компаньоном.
— Все, — Джейк запер за собой дверь уборной на шесть персон. — Сегодня. Чем быстрее, тем лучше.
— Что-то ты это, горячитесь вы, сэр. А деньги? Хоть немножко-то надо. В дорогу.
— Сэр, у нас нет времени.
Д.Э. посмотрел на компаньона.
— Нет. Ни одного лишнего часа.
— Ничего я не понимаю, — вздохнул М.Р., — ну ладно. Сегодня — так сегодня, только рад буду.
Он тоже посмотрел на Д.Э. и усмехнулся.
— Признавайся, что натворил, молодой головорез. А то не поеду.
Д.Э. постоял, заканчивая важное дело и глядя в стену. На стене дрожала пыльная паутина.
— Я же тебе говорил про головоломку, — сказал он небрежно. — Сегодня, дорогой компаньон, нашлась последняя деталь.
И опять умолк.
— Сейчас врежу, — предупредил Дюк.
Джейк застегнул
— Утром, — сказал он, — сюда придут те три кабана. Они хотят видеть Лиса, и я сказал им, что он приезжает завтра.
— Как надоело шерри, а! — проворчал Дюк, доливая себе в стакан.
Компаньоны нервничали.
— У Мэй Спенсер, — Лола подставила свой, — мы пить «Редерер» каждый день!
— Не знаю, как насчет Мэй Спенсер, — буркнул Д.Э., — а вот я бы, точно, с дорогой душой отдал сейчас этот «Редерер» за чайник чаю.
Воды в борделе опять не было: в городе никак не могли толком починить водную магистраль. Джейк подошел к открытому окну. Неторопливо прикурил, свесился вниз, как бы обозревая окрестности, крикнул уличной, чтобы шла отсюда, и повернулся обратно. Двое джентльменов смотрели друг другу в глаза.
— Мэй Спенсер иметь красива карета, блестящ, — начала было Мисс Божественный Бюст.
Дюк покосился на часы, схватился за сердце и тут же сделал вид, что поправляет лацкан жилета.
— Да заткнись ты со своей Мэй Спенсер! — Ширли швырнула в Лолу жестянкой от бобов в томатном соусе.
Лорелея Флоренсия д’Альварец превратилась в жертву кровавого преступления. Завизжала она так, что М.Р., только недавно обрадовавшийся, что слышит левым ухом, оглох опять.
— Тихо, дамы! — Дюк влез между девушками, аккуратно схватив Лолу за запястья. — Графиня, ты совсем, что ли? Что за свинство?
Мексиканка грязно ругалась и выкручивалась, графиня пыталась добраться до нее не так, так этак. Д.Э. бросился оттащить графиню, тут же получил коленом и согнулся пополам.
— Мы, — с трудом выговорил он, разгибаясь, — уезжаем.
Глава девятая,
в которой М.Р. Маллоу постигает важность уважительного отношения к закону
Видишь, я же говорил! — Д.Э. возился с колесом катафалка. — Все сходится! И вообще, удача удачей, но и ей нужно помогать. Мы просто поспособствовали!
Дюк сложил руки на груди.
— Сэр, — сказал он твердым тоном, — это была наша вторая и последняя кража.
Это, точно, была прямая кража. У М.Р. до сих пор тряслись руки и дергалось в животе, как будто он наелся живых лягушек. Сначала пришлось стоять на стреме, пока компаньон возился в сарае одного кучера. Двое джентльменов приметили его в своих охотничьих угодьях, недалеко от экипажной стоянки на Гири-стрит.
М.Р. изгрыз ногти до мяса: с четверть часа назад он впервые в жизни, собственноручно, бросил хозяйской собаке кусок сахара, пропитанный снотворным. Ему виделось, как хозяин сарая заходит в аптеку на углу Кирни, рассказывает, как его обворовали, опоив при этом собаку, и как аптекарь мгновенно припоминает того парня, который как раз ночью купил у него хлорал. Хлорал! Не просто снотворное, а снотворное с самой дурной репутацией в стране! Снотворное, прозванное «Микки Финн», по имени того парня из бара в Чикаго, который первый додумался использовать его для увеличения своего наличного капитала, и которое теперь упоминается почти в каждой статье об ограблении!