Пять дней мимикрии

Шубин Дмитрий

Внезапно три горящих фонаря стали мигать. Михаил быстро снял с ремня покореженный прибор ночного видения и попытался натянуть его на голову, но увидев что тот испорчен, выругался и сплюнул. В этот момент все фонари одновременно погасли. В тишине раздался тихий голос Винпулькера.

– Я чувствую, что справа от меня, метрах в пяти, стоит какое-то существо.

Темноту озарила яркая серебристая вспышка – и вновь появился свет. Вадимов схватил ближайший фонарь и пошарил лучом в том месте, на которое указывал мимикриец. Никого не было.

– Хохрик, – произнес он.

– Я сделал снимок, – сказал Алексей и помахал небольшим фотоаппаратом, который держал в руке.

– Хохрик? – спросил Орлов.

– Да,

хохрик. Шустрика при свете было бы видно или по крайней мере слышно, как он убегает. Приведения и без света видно, они как бы лучатся.

– Это что, шутка какая-то? – Григорий ждал, что диггеры засмеются, однако все сидели с серьезными лицами.

– Под землей живут разные твари: приведения, глюки, ползунки, иногда попадаются большие крысы величиной с фокстерьера, но чаще они встречаются на юго-западе города. Короче, кого мы только тут не встречали. Бывали даже маленькие летающие тарелочки. Подлетают к тебе и тянут мелкие щупальца.

Орлов бросил взгляд на Винпулькера, будто спрашивая: ваши? Мимикриец отрицательно покачал головой.

– А большие НЛО видели?

– Нет, – ответил Михаил, – тут для них и места-то не хватит.

– Понятно. И что эти хохрики, они невидимые? Если так, то откуда вы про них знаете?

– Когда проявляешь фотографии, их видно, – произнес Алексей, – невысокие, обычно лохматые. Сфоткаешь кого-нибудь из друзей, а потом проявишь фотографию и видишь, что рядом хохрик стоит. Будто специально, встал рядом позировать. Не знаю даже, как это твой брат его почувствовал.

– У Вина особая чувствительность, – сказал Григорий. – Природный дар.

– Понимаю, – Михаил покачал головой. – Мутация.

– Что-то в этом роде. – Орлов не стал вдаваться в подробности.

– А что, шустриков вы тоже фотографируйте, и приведений? – спросила Майяна.

– Шустрик, на то он и шустрик. Неуловим, гаденыш, – ответил Александр и откусил кусок хлеба, обильно сдобренного поверх куском тушеного мяса. Жуя, он продолжил, – ни одного снимка. Никто не видел. Только шорохи и так – вжик, – парень сделал быстрое движение ладонью в сторону, – и нет его. Не успеваешь кнопку на фотике нажать. А вот разные фантомы иногда фиксируются, но обычно засвечивают кадр. Чаще всего попадаются под кладбищами. Вам надо побывать у нас в клубе. Есть удивительные снимки, собранные за несколько десятилетий.

– Фу, – произнесла девушка. – Мистика какая-то.

– Да, – ответил Вадимов, – но нам без нее никуда. Очень уж часто сталкиваемся с ней.

– Крысы часто встречаются? – Орлова интересовала реальная опасность. Про грызунов-мутантов под Москвой он слышал и раньше.

– Лично я видел много раз. – Михаил сделал паузу, налил себе кофе из термоса, отпил и добавил: – Сам фотографировал. Если близко не подходить опасности не представляют, но на всякий случай каждый из диггеров носит с собой электрошок. – Он отстегнул от ремня продолговатый предмет, похожий на пульт управления телевизором. – Удар в пару тысяч вольт, подзарядка десять секунд – и снова удар.

– Электропарализатор, – Григорий покачал головой. – Я видел раньше такие. Настоящий ствол все равно был бы лучше.

– К сожалению, менты запрещают, – Вадимов повесил шоковое оружие обратно на пояс. – Купить не сложно, но если поймают, хлопот не оберешься. Да и этим можно неплохо защищаться. Лет пять назад, наверное, вы слышали, у нас погибли семеро парней. Это еще по телевизору показывали.

– Помню, – произнес Орлов. – Провалились в колодец с водой. Скандал разразился страшный. Все телепрограммы вещали.

– Да, шумиха была страшная. Хотели даже запретить спуск под землю на законном основании. Президент не подписал эту поправку, еще сказал, что на западе итак смеются над нашими законами. Так вот, на самом деле никто никуда не проваливался. Я сам участвовал в той экспедиции.

Этот поход надолго останется в моей памяти, да и в истории диггерства. Парни называют то путешествие – «Крестовый поход». Нас было тридцать два человека. Еще никогда мы не спускались под землю такой большой командой, но у нас уже были точные координаты логова крыс-мутантов. На юго-западе города находится какое-то захоронение токсичных и радиационных отходов. Не знаю какое из предприятий сбросило это дерьмо под землю, но, видимо, это было давно. Сейчас в Москве, насколько я знаю, подобных производств нет. Похоже, эти отходы и повлияли на мутацию крыс. Мы шли не воевать, лишь обследовать место их обитания. С собой взяли парализаторы, у некоторых имелись настоящие пистолеты. Чем ближе группа подходила к городу мутантов, тем больше попадалось тварей. Они, завидев нас, отступали. Всех это радовало, никто и не хотел применять оружие. Все же крысы оказались умней нас, оказывается, они не убегали, а заманивали нашу команду. Когда мы подошли к месту, где начинались гнезда с выводками, самки набросились на нас. Конечно, все парни стали отстреливаться и даже отбили первую волну нападавших. Ну а потом крыс навалило так много, что мы просто не успевали всаживать заряды. Они шли волнами со всех сторон, лезли из всех дыр. Начали отступать, но с тыла крыс оказалось не меньше. Зажатые с двух сторон, в невысоком туннеле, мы сражались не на жизнь, а на смерть. У тварей, видимо был один план: никого из нас не выпустить. Кое-как выбрались из этой западни. Все же семеро парней погибли, получив слишком много ран. Пока вытащили их на поверхность, пока вызвали «скорую», уже было поздно, большая потеря крови. У меня самого вон какой шрам остался, – Михаил стянул сапог и задрал штанину. Бордовый шрам пересекал голень вдоль. – Вот так и закончилось то путешествие. Потом парни собирались отомстить, но городские власти замуровали все подходы к тому району. МЧС целый месяц бетон вниз заливало. Но все же, я думаю, мы когда-нибудь вернемся – и крысы пожалеют о том, что на свет родились. Все диггеры, на похоронах, дали клятву отомстить.

Все молча слушали рассказ Вадимова. Никто не перебивал и когда Михаил закончил говорить, Алексей с Александром стали складывать вещи в рюкзак. Собрались молча и направились к выходу из помещения. Преодолев массивную свинцовую дверь, они оказались в коридоре, впереди виднелась бетонная лестница, уходящая высоко вверх. Вадимов же проследовал мимо нее и остановился возле колодца, ведущего вниз.

– Будем спускаться здесь. Там река, – произнес он, – она-то и выходит как раз за стену города. Надо обвязаться веревкой. Леха, займись.

Алексей достал из рюкзака три монтажных ременных пояса и протянул их подземным новичкам. После того, как они надели их на себя, он снял со своего пояса моток капроновой веревки и пропустил ее сквозь альпинистские карабины, прицепленные к металлическим кольцам на ремнях.

Михаил полез первым. В одной руке он держал фонарь, освещая скобы, вделанные в стену колодца, другой крепко хватался за них. Медленно, осторожно, проверяя на прочность каждую проржавевшую железку, он стал спускаться. Остальные, соблюдая очередность, тоже полезли вниз.

Вадимов спрыгнул в воду и бурлящий поток понес его. Веревка натянулась, сдерживая его. Алексей, добравшись до реки, тоже опустился в воду. Последним к горизонтальному тоннелю подобрался Александр. Он протянул моток своего каната за скобой и прыгнул. Сдерживать пятерых человек, ему было трудно и он, быстро травил веревку. Однако небольшое торможение помогало остальным держаться на поверхности. Видимо молодой диггер не впервые оказался в этом месте, потому когда он почувствовал, что в руке оказался конец каната, то, вдохнув полную грудь воздуха, смело отпустил его. Быстрый поток подхватил Александра унося за друзьями.