Пять Дней Стражей
Шрифт:
Надеюсь, мне он не предложит его погладить. А еще говорят, что питомцы похожи на хозяев. М-да, все с вами ясно, милн Девис.
— Милена Юли, представляю вам Харди. Он хороший мальчик. И не хотел вас напугать. Это он шутит так с незнакомцами.
Я незаметно оттерла ладонь о платье, поморщившись от брезгливости, изобразив на лице приветливую, надеюсь, улыбку. Герцог уселся в кресле, устраивая рептилию у себя на коленях. Послышался звук раздираемой когтями ткани брюк, и тихий рык брюнета.
— Так как вам сегодняшний выход в город, Юли? — не забывая об учтивости, из-за вбитого с детства этикета, поинтересовался милн.
Косясь на замершего на хозяйских штанах в немом восторге варана,
— Мрачновато, но фонтаны выше всяких похвал, — честно отозвалась я, понимая, что милн не слушает меня, поглощенный своим любимцем.
— Были на площади «Трех фонтанов», смотрели представление? — опровергая впечатление, поинтересовался милн, продолжая смотреть только на своего любимца. — И как вам театр табукки?
— Ну, я не театрал, — замялась, не зная, что ответить герцогу, — очень драматично… поэтично…
— …патетично, — закончил за меня брюнет, поморщившись. — А вы знаете, что не просто из чьей-то прихоти в театре табукки играют только девушки?
Я нервно зажевала еще одну пастилку, больше всего желая сейчас спать в своей постели, а не устраивать посиделки с длиннющими монологами у герцога. На репутацию плевать, но вредные домашние зверюги меня нервировали. Я-то помнила, что зубы варанов ядовиты, а в слюне столько заразы, что укушенная жертва медленно умирает от яда и инфекции. Сам же варан таскается за ней следом и ждет, пока та ослабнет и издаст последний вздох, чтобы наесться падали.
От таких мыслей меня передернуло, но я все же выдавила из себя вежливый интерес:
— Какая-то тайна?
— Несомненно, милена, — подтвердил брюнет мои худшие опасения, что сегодняшняя аудиенция затянется. Он откинулся на спинку, покачивая янтарной жидкостью в пузатеньком бокале, задумчиво глядя на танцующие языки пламени. — Когда-то герцогство Лаграж было самостоятельным королевством. Оно последним присоединилось к империи, тогда герцоги Лагражи были в далеком родстве с Зарат. Но дальновидный монарх Августир отдал свою дочь в жены герцогу Лаграж, при подписании договора об объединении, влив королевскую кровь. Но это я отвлекся. До слияния, королевство Лаграж сопротивлялось, готовило переворот в империи. Выбор пал на тайное общество тайных магов-убийц «Лаэррэ Табукки». В переводе разящий удар. Это был закрытый клан, готовящий специалистов высшего класса. Но после слияния его, конечно же… расформировали.
Герцог запнулся, подбирая подходящее слово. А я представила, как «расформировывал» Августир Зарат крайне опасное общество магов-убийц. Всех вырезал подчистую.
Я не сдержалась и насмешливо фыркнула, выражая свое отношение к его способности, достойной дипломата, находить обтекаемые формулировки. Ящер поднял голову, разлепил яркие очи и грозно зашипел в мою сторону.
— Не все были согласны с решением Августира. Спасшиеся после «расформирования» организовали движение сопротивления. У них имелся тайный шифр сообщений. И долгое время Служба Безопасности империи Зарат не могла понять, как они передают шифровки. Допрашивали всех, кто приходил со стороны юга. С помощью магии, конечно. И ничего. Мы опасались нападений с целью убить монарха. Августир пережил с десяток попыток. И секрет так бы и остался секретом, если бы не молодой южанин.
— Что! Предатель?! — вскинула бровь, заметив, что варан наблюдает за мной из-под прикрытых век.
— Вы догадливы, Юли, — похвалил Девис, удивленно качнув головой. Он выпил залпом содержимое бокала. — Табукки придумали прятать послания в слова и символы. Создали для этого бродячий театр. Набрали в него актеров частью с большой дороги. Но где-то проговорились. Этот предатель оказался обиженным
— М-да, умно. И главное никто ничего не заподозрит, — восхитилась пронырливостью заговорщиков.
— Вот именно. Никто не увидит скрытый смысл, кроме тех, кому он предназначался. До предателя в итоге добрались и убили, но конспиративность была утеряна. С тех пор в театре по традиции все мужские роли играют девушки.
— А девушки предателями не становятся? — подивилась нелогичности безопасников империи.
— Сейчас уже нечего предавать. Организации больше не существует.
— Они все еще пользуются секретным языком? — вспомнила красивую цветущую ветку в руках героя пьесы Ороя, символ спасения влюбленных.
Брюнет пожал плечами, не понимая вопроса. А я задумалась над увиденным сегодня представлением. В памяти сияла золотистая орхидея — лекарство от болезни. Имя героя трагедии слишком уж напоминало имя старого герцога. Может это быть намеком, что в Лаграже нашли лекарство от «золотой маски»?
Глава 28
Глава 28
За семь дней до описываемых событий
Слабый огонек огненного факела жутко чадил, слабо освещая старую, местами обвалившуюся, в пятнах плесени кирпичную кладку подвала, вспыхивая в каплях воды срывающихся со стен и с гулким звуком бьющих в камень пола. Этот мерный стук, да тихий стон прикованного к стене истерзанного мужчины изредка нарушали тишину заброшенного места. Огонек в единственном факеле затрепетал, вспыхнул ярче, осветив покрытое ссадинами и синяками лицо императора Юниана, отзываясь на движение воздуха. Дверь заскрипела на проржавевших петлях и приоткрылась, пропуская закутанную в плащ фигуру. Глубокий капюшон скрывал лицо. Послышалось угрожающее шипение, из-под длинной полы показалась плоская морда варана, издававшего угрожающее звуки в сторону прикованного мужчины. Ящер на мгновение замер, оценивая обстановку, высунув язык, вразвалочку пополз к узнику.
— Малыш, узнал нашего старого знакомого? Хочешь поздороваться? — издевательским тоном хрипло проговорил вошедший, следя за своим любимцем.
Ящер остановился в шаге от прикованного так и не пришедшего в себя императора. Яркие даже в тусклом свете факела глаза довольно блеснули. Длинный язык несколько раз коснулся голой кожи ног, виднеющейся в прорехи разодранной одежды. Предостерегающе зашипев, ящер сделал быстрый выпад, и кривые ядовитые зубы вцепились в лодыжку, выпуская яд. Мужчина дернулся и слабо застонал, пытаясь скинуть тварь с ноги. От неожиданности варан выпустил жертву и раздраженно стеганул хвостом по камню пола.
— Ну-ну, Юни, не дергайся, не зли малыша, — со смешком прокаркал визитер, не делая попытки помочь бедолаге. — Он всего лишь приветствует тебя. По-своему. Ты же не против дружелюбия?
Раздраженный слабым отпором ящер, полоснул лапой по ноге, оставляя четыре глубокие царапины, зубы вновь вцепились в истерзанную плоть. Мужчина задергался, пытаясь вырвать покрытые ранами руки из кандалов, прикрепленных к стене. Варан заскользил по влажному полу, пытаясь удержаться на жертве. Пришедший коротко рыкнул, из-под полы появился короткий хлыст. Он резко замахнулся, хлыст коротко пропел свою песню, и глубокая алая полоса прочертила грудь, пропитывая лохмотья рубашки свежей кровью. Мужчина дернулся, тяжело поднял безглазое лицо, ставшее одной сплошной раной, пытаясь разглядеть своего мучителя. Разбитые губы приоткрылись, он издал слабый хрип. На губах запузырилась кровавая пена.