Шрифт:
Эдмунд Купер
"Пять к двенадцати"
(Перевод с англ С. Черныша)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РАНДЕВУ
Мое свидание со Смертью назначено на баррикаде.
Алан Сигер
1
Стоял прекрасный осенний вечер. Звезды висели в небе, подобно застывшему потоку бриллиантовой пыли. Казалось, самые яркие из них движутся, медленно вращаясь на невидимых подвесках.
Воздух, к счастью, был спокоен. К счастью - потому что Дайон Кэрн висел, зацепившись кончиками пальцев за край крыши на высоте полумили над Лондоном. Одно приличное дуновение ветра - и он полетит навстречу смерти с ускорением в тридцать два фута в
Но почему-то он был уверен, что ветра не будет. Жаждущий смерти должен набраться терпения, прежде чем смерть заметит того, кто ее ищет.
Все время после полудня Дайон загорал на крыше Лондона-Семь. Это был приятный способ времяпрепровождения - если не считать того, что он зверски проголодался. Но даже если бы у него имелись один-два завалящих льва, все же небезопасно пытаться еще раз воспользоваться экспресс-подъемником. Одинокие жиганы привлекают слишком много внимания.
Да и черт с ним, с голодом! Присутствие аппетита даже полезно обостряет восприятие. Вскоре, если ему не изменят удача и вдохновение, денег у него будет вдоволь. Тогда он сможет закатиться в какой-нибудь ресторан на любой другой из лондонских башен, наесться до отвала и принять предложение первой попавшейся не слишком уродливой доминанты. А утром отправиться в ближайшую клинику за остро необходимой инъекцией жизни.
Так думал Дайон Кэрн, сорока шести лет от роду, с риском для жизни продвигаясь дюйм за дюймом к балюстраде на балконе квартиры двести четырнадцатого этажа, которую выбрал в Лондоне-Семь.
Каждый, кто может позволить себе жить на верхнем этаже лондонской башни, должен быть под завязку набит деньгами. Плевать какими пластиковыми львами, золотыми львами или просто драгоценными камнями. Всего ничего - схватить что плохо лежит и, не мешкая, смыться со сверхзвуковой скоростью.
Света в квартире не было. Насколько он мог судить, в течение последних двух часов оттуда не донеслось ни звука. Ни одного, черт побери. Следовательно, коробка была пуста. Гончая, несомненно, охотилась в долинах на зайцев.
Только высокопоставленная доминанта могла заработать достаточно денег на такую коробку. Дайон надеялся, что она жирная, обвислая, в возрасте далеко за сто. Он надеялся, что срок действия ее инъекций жизни подошел к концу и она умрет в припадке старческого экстаза, в объятиях своего очередного жигана.
Он перемахнул через балюстраду и, тяжело дыша, в радостном изнеможении рухнул на балкон. Никто не парализовал его и не убил электротоком. А если здесь и было устройство инфракрасного видения, оно, во всяком случае пока, ничем себя не проявило. Да и кто, черт побери, будет тратиться, чтобы установить дорогостоящую охранную систему в квартире на самом верхнем этаже? Надо быть законченным идиотом, чтобы пытаться вломиться в нее с улицы.
Но тут-то и наступает время Дайона Кэрна!
Балконная дверь выглядела податливой. Да она и была податливой. Даже слишком. Дайон распахнул ее и проскользнул внутрь.
На этом его удача иссякла. Зажегся свет, и доминанта, весьма легко одетая, но зато держащая в руках лазерный пистолет, сказала, целясь ему прямо в живот:
– Привет, жиган! Я уже заждалась! Временами мне даже казалось, что ты меня разочаруешь. Расслабься и тогда, возможно, избежишь поджаривания.
Дайон
– Кто ты?
– продолжила она допрос.
– Уил Шекспир!
Проклятая эрудитка! Она чуть опустила ствол и на долю секунды нажала на спуск. Дайон в изумлении опустил глаза и увидел у себя на бедре крохотную, как от укола, дымящуюся дырочку в брюках. Потом почувствовал боль. Черт, теперь без волдыря не обойдется.
– Дайон Кэрн, - сказал он поспешно.
– Возраст?
– Сорок шесть.
– Мальчишка, - засмеялась женщина, - тебе следовало бы подумать, прежде чем ввязываться в игры со взрослыми.
– Да пошла ты!
Женщина засмеялась. В этот момент она выглядела очень привлекательно. Для того, конечно, кто любит такого сорта вещи. Черт побери! Надо быть справедливым, даже потерпев поражение - она была хороша с любой точки зрения. Примерно шести футов роста и ста шестидесяти фунтов веса, с прекрасной фигурой амазонки. Ей никак не могло быть больше семидесяти пяти.
– Ты выбрал не ту квартиру, юнец. Здесь есть даже датчик давления, вмонтированный в потолок. Мне пришлось ждать тебя довольно долго. Я старший офицер порядка Лондона-Семь.
Теперь настала очередь Дайона смеяться. Он проиграл всухую. Из всех ста тысяч квартир Лондона-Семь он выбрал одну-единственную, занятую офицером порядка. Даже налетчик, залезший в поисках драгоценностей короны в Скотланд-Ярд, не опростоволосился бы так сильно.
– Что ты из себя представляешь?
– требовательно спросила доминанта. На гения по части квартирных краж вроде не похож. Что ты за генетическая шутка?
– Дайон Кэрн, - повторил он торжественно, - экстраординарный жонглер и неудавшийся преступник.
– Жонглер?
– Трубадур.
– Трубадур?
– Мейстерзингер [Meistersnger (нем.) - мастер-певец. Представитель средневековой песенной поэзии (т. н. мейстерзанга), развившегося со второй половины XIII в].
Она выжгла еще один волдырь, покрупнее первого, на другом его бедре.
– Черт тебя побрал! Я поэт!
– вскричал он раздраженно. Бумагомаратель. А теперь будь любезна передать меня чистильщикам, а я пожелаю тебе спокойной ночи.
– Не так быстро, мой юный мейстерзингер. Ночью не нужны инъекции жизни. Поговорим немного. Может, я не заскучаю с тобой.
Только усилием воли Дайон заставлял себя стоять твердо. Голод, физическое напряжение во время спуска с крыши, провал так удачно начавшегося предприятия, не говоря уже о лазерных ожогах, - всего этого вместе было более чем достаточно, чтобы выбить из колеи кого угодно.
– Ты бледен, малыш. Боишься нескромных предложений с моей стороны?
– Я голоден, - всхлипнул он.
– Чертовски голоден и устал. И не смог бы ничего, даже если бы ты попыталась мне это предложить.
– Ну вот, что еще за проблемы!
– сказала амазонка, и голос ее смягчился. Она взяла кобуру, лежавшую сбоку от кровати, и опустила в нее лазерный пистолет. Потом подошла к вакуумному люку и заговорила в приемное устройство: