Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна

Лиманов Юрий Леонидович

Старый слуга без расспросов провел мушкетеров в спальню, где на постели лежал, опираясь на подушки, де Тревиль.

— Как вы догадались, друзья мои, навестить больного и изнывающего от одиночества старика! — радостно воскликнул он, завидя друзей. — Жано, прикажи подать вина и распорядись на кухне, чтобы освежевали парочку зайцев.

Слуга исчез.

— Чертова простуда свалила меня надежнее вражеской пули! Вы молодцы, что решили порадовать старика и приехали в такую даль.

Слова капитана привели друзей в недоумение.

— Значит, вы не вызывали

нас, мой капитан? — спросил д'Артаньян, хотя уже начал догадываться, что они оказались жертвами тщательно разработанного де Жюссаком плана.

— Нет.

— И не просили прислать вам сведения, касающиеся пополнения роты?

— Нет, лейтенант. Откуда вы это взяли?

— Мне доложил дежурный сержант, что приезжал человек от вас.

— Я никого не посылал. И все же, господа, искренне рад, что вижу вас, хотя и ничего не понимаю! Да вы садитесь, садитесь, рассказывайте. Сейчас Жано принесет вина.

Портос тяжело опустился на стул.

— Портос, вы ранены! — воскликнул с удивлением капитан, разглядев белую повязку на предплечье гиганта, выглядывающую из-под мушкетерского лазоревого плаща.

— Пустяки, мой капитан!

— И д'Артаньян тоже ранен, — спокойно сообщил Арамис.

— Что же вы молчите, лейтенант? Жано, Жано! — закричал капитан и закашлялся. – Немедленно веди сюда моего лекаря! А вы, Атос, докладывайте!

Атос вопросительно поглядел на д'Артаньяна.

— И не переглядывайтесь с лейтенантом. Его величество король соизволил рассказать мне все, касающееся вашего участия в Компьенском деле.

Атос начал рассказывать.

Коротко, сжато, точными фразами он описал, как захватили их обманом, как привезли в Пале Кардиналь и как им удалось объединиться благодаря ловкости д'Артаньяна и силе Портоса.

— Когда мы услышали бой барабанов, то сразу поняли, что во дворец пришли наши товарищи, и настало время действовать.

— Вы прошли насквозь весь этот огромный дворец?

— Да, мой капитан. Впереди д'Артаньян с пистолетом и шпагой наголо, в арьергарде мы, прикрывая тыл.

— И никто не атаковал вас?

— Они боялись стрелять в здании, мой капитан. Пальба в кардинальском дворце привлекла бы внимание парижан.

— Понимаю.

— Д'Артаньян же предупредил, что мы откроем огонь, не задумываясь. У нас было четыре пистолета и по три заряда на каждого.

— Вы шли к кабинету кардинала. Но вы не знали что там король. Что вы намеревались делать?

— Объяснить его высокопреосвященству, что дворян нашего ранга, находящихся на службе короля, нельзя хватать, как пьяных лавочников, навалясь неожиданно скопом.

Де Тревиль саркастически улыбнулся.

— Не думаю, что ваши слова встретили бы в нем понимание. И что вы сделали, когда увидели, что в кабинете находится сам король?

— Мы отсалютовали ему, мой капитан.

— А король?

— Рассмеялся и приказал нам следовать за ним в Лувр.

— Ничего удивительного, что после такого афронта любимец кардинала де Жюссак устроил на вас засаду! Сколько их было?

— Мы насчитали десять трупов,

мой капитан.

— И де Жюссак?

— Его убили по всем правилам дуэльного кодекса.

— Этого я не слышал, господа! Поняли? Не слышал! Я чту эдикт короля, запрещающий дуэли!

— Мы тоже, мой капитан, — с превеликой серьезностью сообщил Атос.

— Не смешите меня, мой друг. Когда я смеюсь, я кашляю… — капитан помолчал. — Король виделся с кардиналом?

— К сожалению, мой капитан, на этот вопрос я не могу ответить. Меня не было в Лувре, там оставался только д'Артаньян, — и Атос вопросительно поглядел на своего младшего товарища. В этот момент им занимался лекарь капитана де Тревиля, сумрачный, худощавый человек преклонного возраста, неразговорчивый и умелый.

— Если вы подождете несколько минут, мсье капитан, он сможет ответить на ваш вопрос, — заметил лекарь, накладывая корпию на болезненную, но не глубокую рану на предплечье мушкетера.

— Мне кажется, Арамис, что и у вас на руке кровь? Или я ошибаюсь?

— Нет, мой капитан, — ответил Арамис своим мелодичным голосом. — Это кровь, но не моя. Я перевязывал Портоса там, на дороге.

— Мой друг! — донесся низкий голос Портоса из соседней комнаты, где он полулежал на софе с кружкой вина в руке. — Вы бы поучились у мсье лекаря. Когда он перевязывал меня, я ничего не почувствовал, а когда это делали вы, я чуть не закричал от боли.

— И это вместо благодарности! — воскликнул Арамис с комическим возмущением в голосе.

— Мой пациент в вашем распоряжении, мсье капитан, — доложил лекарь.

— Вы свободны, Бертран. Благодарю вас.

Лекарь поклонился и ушел.

— Я не торопился рассказывать при нем, потому что поведение короля показалось мне более чем странным, мой капитан, — сказал д'Артаньян, наливая себе в кружку вина, чтобы подкрепиться. — Только что он буквально вырвал нас четверых из рук кардинала, унизив его и указав ему его место, и вдруг! Проходит всего несколько часов, и он встречает кардинала, как родного отца. Беседует с ним несколько часов. Дюпон два раза приносит сладости — значит, король угощает кардинала в кабинете, чего он обычно никогда не делает. А потом провожает Ришелье до плаца, обнимает, и по его знаку дежурный взвод гвардейцев приветствует кардинала, словно это принц крови, никак не меньше…

Д'Артаньян оборвал себя — ему показалось, что терзающая его ревность делает его несправедливым к королю. Но он ошибался — де Тревиль погрузился в размышления.

Он провел бок о бок с королем больше пятнадцати лет. По его подсказке в 1622 году была создана блестящая гвардейская часть, рота мушкетеров, куда отбирались младшие отпрыски знатнейших дворянских фамилий. Благодаря этому сам де Тревиль обрел огромную власть. Во времена походов и войн мушкетеры естественным образом превращались из телохранителей в собутыльников и комбатантов. И то, что король бесцеремонно вырвал своих мушкетеров из лап кардинала, было понятно. Казалось, должна последовать опала первого министра. А вместо этого…