Пять минут до понимания
Шрифт:
– Сначала было слово...
– Слово, Олечка, - не звук пустой и не обозначение предметов, действий, качеств. Слово обладает магической силой. Словами каждый из нас пишет свою картину мира. Не делайте такие глаза. Сейчас поясню. Правое и левое полушарие человеческого мозга воспринимают информацию по-разному. Левое фиксирует в сознании суть, воссоздает логику сообщения. Правое в подсознании рисует картинку и пробуждает эмоции. Причем восприятия эти далеко не равнозначны. Интерпретации подсознания, контролирующего более 90% мозга, в сотни тысяч,
– Можно на примере?
– Конечно. Вот перед вами стол. По факту - обычный предмет обстановки и только. Но ассоциативный ряд, стоящий за определением, куда сложнее. Это или три доски, пять гвоздей, нищета, большая семья, вечный голод или шедевр дворцового гарнитура, банкет, светская беседа, удовольствие.
– А...начинаю понимать.
– Возьмем слово "болезнь". По общему определению это нарушение нормальной жизнедеятельности. В персональном же восприятии любая хворь видится либо потенциальной катастрофой, либо кратким недоразумением. В итоге: один чихнет и внимания не обратит. Другой кашлянет и заподозрит воспаление легких. После чего, в подтверждение директивы, недуг либо исчезнет, либо разовьется. Вроде как: чихнут - чепуха, нечего чахнуть. Или вы хочете песен? Их есть у меня! Будет вам воспаление.
– Боже, как интересно...
Слушая рассказы Лопухиной, Ольга все лучше понимала Василенко, который каждое слово Веры Ивановны считал истиной в последней инстанции. Вера Ивановна была гением, она обладала уникальным даром убеждения. Нет, скорее, увлечения. Ее диковинные идеи давали силы, раскрывали горизонты, превращали ночь в день.
Немудрено, что после "случайного" замечания: "Зачем я только стараюсь, - уронила как-то Веры Ивановны за ужином.
– Все равно лучшее средство от болезней и старости - это молодой приятель или подружка", - полковник переменился. Стал внимательнее, приветливее, а однажды позвонил и предложил встретиться. Вдвоем, подчеркнул достаточно резко. "Что ж, заходите завтра", - разрешила Ольга и тут же сообщила Лопухиной: "клиент" пошел на контакт.
Андрей Петрович переступил порог с брезгливой гримасой.
– Добрый вечер, соседка. Экий у вас бедлам. Грязно живете.
Одетая в пыльный комбинезон, с повязанной на волосах косынкой, Ольга лишь пожала плечами:
– Ничего не поделаешь. Мне не до чистоты. Надо перебрать каждую тряпочку, каждую бумажку, тогда лишь смогу продать эту квартиру.
– Почему?
– Тут где-то спрятана старая еще довоенная купчая на пятиэтажный дом в Риге. Если я найду договор, то стану богатой. Здание до сих пор в полной сохранности.
Василенко с нескрываемым уважением оглядел груды вывороченных посреди комнаты книг, одежды, посуды. Бедлам был более чем оправдан.
– Как идут изыскания?
– Пока без особых успехов.
– Не теряйте надежды. Если купчая здесь, значит, когда-нибудь найдется.
– Вы пришли поучить
Андрей Петрович отмахнулся:
– Не мешало бы, но сейчас более актуален другой вопрос.
– Тогда прошу в кухню. Там относительный порядок. Кстати, чаю хотите?
– спросила Ольга в тайной надежде на отказ. И не ошиблась.
– Не стоит беспокоиться, - ответил гость.
– Вот и славно, меньше мороки.
Цель своего визита Василенко озвучил сразу, без экивоков.
– Я все знаю. Вы в меня влюблены. Вера мне рассказала.
Ольга едва сдержала смех. Привыкший к восхищению дам, Василенко легко "заглотнул" наживку, ни на минуту не усомнившись в потускневшем с годами очаровании.
– Зачем Вера Ивановна это сделала?
Андрей Петрович, как само собой разумеющееся, пояснил:
– Она - настоящий друг и желает мне добра. Если уж выпал такой шанс, то ...
– Что "то"? Какой шанс?
– Ваша любовь большой подарок для меня!
– Но я не люблю вас, - возразила Ольга.
Блеклый стариковский прищур стал чекистки цепким.
– Вера пояснила: вы боитесь признаться самой себе...
– Вера Ивановна не имела права разглашать доверенную ей информацию. Она нарушила врачебную тайну. Я на нее в суд подам.
– Не сердитесь. Вера хотела как лучше.
– Плевать. Я добьюсь, что ее практику закроют.
– Что ж вы все о пустяках. Скажите главное: это правда?
Ольга изобразила смущение:
– Не знаю. Я просто иногда думаю о вас, - и тут же сменила тон.
– Поэтому и обратилась к психологу. С какой спрашивается стати молодой нормальной женщине проявлять интерес к старику...
– Так иногда бывает. Я полагаю...
– задетый за живое, Василенко покраснел от досады.
– Андрей Петрович, - Ольга перешла в наступление, - простите, но меня нисколько не заботит ваше мнение. Я сама разберусь со своими проблемами. Лучше скажите, зачем явились?
– Как порядочный человек, как мужчина, я не мог не отреагировать на такую новость.
Все шло по плану!
– Каким же, собственно, образом, вы собираетесь реагировать?
– Не знаю.
– Тогда, до свидания. У меня полно работы.
– Вы меня прогоняете?
– Типа того...
– Но...
– Андрей Петрович, вам не удастся в очередной раз потешить свое мужское эго и убедиться в силе своих чар.
Василенко охотно "проглотил" скрытые комплименты и попросил "добавки".
– Олечка, вы страдаете?
– Нет, - резче и быстрее, чем следовало, отрезала Ольга.
Василенко самодовольно улыбнулся, гордо приосанился. Только глаза выдавали растерянность. Герой-любовник не мог сообразить, как вести себя дальше. И ждал подсказок.
– Я вижу, вы страдаете. Напрасно. Ваше чувство делает мне честь. Вы - молоды, красивы, успешны. Я даже не мечтал о такой женщине. Но теперь буду смелее. ...
– Андрей Петрович, вы сериалы любите?
Неожиданный вопрос поставил полковник в тупик.