Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
Ну да… запретить-то можно, другое дело, надолго ли хватит этого запрета.
– О них упоминается в бестиарии. Но там рисунки… скажем так, весьма далекие от правды. Да и информация размыта.
– Но ведь он понял!
– Когда столкнулся во сне. Сны – это место силы. И власти душницы.
«Оказавшись в замке, осознав, где находится, Анна пришла в ужас. А вот чернокнижник обрадовался. И велел ей оставаться, тем паче повод был неплохим. Он, проведя ритуал, обрел над Анной некоторую власть, которой и пользовался» .
Любовь
Самая страшная власть, которую один человек может над другим получить. И поэтому сижу. Кошусь на Ричарда. А он хмурый, обиженный какой-то. Надеюсь, что не на меня.
«Он велел ей найти «Книгу Тьмы». И Анна пыталась…»
– Значит, мы были правы?
– Правы, – согласился Ричард. – Но все равно… отец должен был её уничтожить. Должен!
А он разговоры вести начал. Что сказать…
Дурак.
Глава 44В которой сказка сказывается
«И стала рассказывать она сказку, столь интересную, что заслушался и падишах, и слуги, и охранники, и даже старый попугай спустился ниже, дабы не пропустить ни слова. А когда наступил рассвет, замолчала Шахрезад, потупившись скромно, ибо вышел час её жизни. Но падишах сказал:
– Желаю узнать я, чем обернулось все. А потому дарую тебе еще одну ночь.
А за нею последовала и новая. И еще одна. И длилось это тысячу ночей, с каждой из которых, сам того не замечая, старел и падишах, и слуги его, и охранники, и даже и без того старый попугай. Когда же забрезжил тысяче первый рассвет, пали они наземь и умерли от старости. Рассмеялась ведьма и встала. И покинула она женские покои…»
Сказка о коварной ведьме Шахрезад и трусливом падишахе
Стоило забрать этот дневник.
Вынести.
Прочесть одному. Обдумать. Это… это ведь для Ричарда. А он сидит вот на теплом полу в окружении мертвецов и читает записки, пытаясь понять, почему отец поступил так.
Нет, с мамой понятно. Хотя… все равно не получается поверить. Чтобы мама и вот так… убивала? И… и она ли?
«Он, разочаровавшись в способностях Анны, более того, как мне показалось, он вовсе утратил к ней доверие, решив, что влюбилась она в моего предка, как то случается с женщинами, явился сам. И вновь же, она говорит о том неохотно, словно через силу. И мне кажется, что я ощущаю горечь её обиды. Странно. В какой-то момент я определенно стал относиться к нежити иначе. И это было ошибкой»
Еще какой.
Демоница читает внимательно, шевеля губами, будто проговаривая каждое слово.
Пускай.
«Мы говорили. Много. Она рассказывала о том, каким был прежний мир. Я слушал. И спрашивал. И раз за разом откладывал тот миг, говоря себе, что
Ложь.
Основа основ. Нельзя верить нежити и… и демонам тоже. А Ричард поверил. Подпустил близко. И ему ли винить отца? А не винить не получается.
«Я заставил её поклясться, что она не причинит вреда моему сыну. И Ричард вернулся в Замок. Он сильно изменился. Стал замкнутым. Отстраненным. Он, кажется, совершенно не верил мне. Более того, само мое присутствие его тяготило. И мне пришлось оставить в Замке проклятого, ибо к нему мой сын относился с противоестественной симпатией».
Кто бы говорил.
Ксандр хотя бы никого не убивал. Ксандр… он друг. И да, всегда был рядом. Сколько Ричард себя помнил. Правда, выяснилось, что с памятью у него далеко не все ладно.
Пускай.
Отец не имел права.
«Теперь я могу с определенностью сказать, что душницы опасны в том числе и умением опутать разум. Я сам не понял, как в ответ принес клятву ей. Я кровью своей пообещал не причинять ей вреда. Как такое вышло?»
– Как? – вслух произнес Ричард.
– Обыкновенно, – демоница поглядела с сочувствием. – Ксандр был твоим другом. А она – стала его.
Душница?
Та, что виновата в смерти многих?
– Она ведь не выглядела чудовищем.
– И что? – Ричард испытывал огромное желание отшвырнуть книженцию, уйти и…
– Всегда проще, когда чудовище выглядит именно чудовищем. Клыки. Когти. Кровь изо рта. Тогда и уничтожить его легко. А когда оно тихая слабая женщина. Даже тень. И ты можешь понимать, что тень эта безумно опасна, но понимание – одно, а принятие – другое.
Демоны тоже опасны.
Об этом твердят все книги. А Ричард… Ричард целовался. И честно говоря, поцеловал бы вновь, но именно сейчас это неуместно. Зато сама мысль о поцелуе успокаивает.
И… тетрадь эта.
«Мне кажется, она тоже была одинока. И потому не пыталась даже вредить мне. Или я просто тешу себя надеждой? Но именно она сказала мне о болезни. И эта болезнь не имела отношения к ней. Скорее уж причиной её стал давний прорыв. И Мертвый город, возле которого он случился. Тогда мне пришлось пересечь запретную черту и встретить истинную тварь Хаоса. Я поверг её, но она меня ранила. И эта рана, затянувшаяся тогда, вдруг вновь открылась».
Какой прорыв?
Отец… и Ксандр… хотя если давно, то Ксандр мог не знать.
«Анна сказала, что поможет мне, если я верну людей в замок. Что она достаточно сильна, чтобы передать мне силу выпитых душ. Но я отказался. Очень её разозлил. Она исчезла на несколько дней, а вернулась еще более раздраженной. Анна стала говорить, что, если уж я не думаю о себе, то должен подумать о людях. Мой сын слишком мал и слаб, чтобы удержать земли. Что и вовсе он не имеет права на них, ибо и сам теперь не вполне человек».