Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
И главное…
Всю-то её. Мудрослава мысленно погладила зверя, и тот заурчал, пыхнул дымом. А потом… нет, это не походило на разговор в обыкновенном его понимании. Скорее уж менялись одна за другой картинки перед внутренним взором.
Храм.
И шипы.
Демоница, что встала на краю круга. Страх. Ужас даже. Звери тоже способны испытывать ужас. И теперь дракон кувыркнулся в поднебесье, пытаясь смыть его.
– Она тебя отпустила, – сказала Мудрослава. – Значит, не такое уж она и зло.
А ведь и вправду…
Она там
Когда вернется.
Именно страх погнал зверя прочь. От храма. От города.
К горам.
В пещеру, которая греется изнутри. И там даже в самые холода тепло, и дракон лежит, греясь, не замерзая, как прочие.
– Хорошая моя…
И там она ждала.
Кого?
Мудрославу.
Одна.
Страшно.
Всегда одна. Давно. Были другие. Маленькие. Прятались. В камнях. В трещинах. Охотились. Росли. Но потом подевались. Куда? Драконица не знала. Зато одиночество было ей отлично знакомо, пусть даже драконица не понимала, как назвать это острое душащее чувство. И потому, когда появилась Мудрослава, она обрадовалась.
Не сразу.
А потом Мудрослава ушла, и одиночество вернулось.
– Больше не брошу, – пообещала Мудрослава и тут же уточнила. – Постараюсь.
А под крылами лежал город.
Так… надо как-то… сориентироваться, что ли? И драконицу поближе позвать, потому как мертвые звери, конечно, неплохо, но рядом с драконом всяко надежнее. Интересно, а она вообще сможет отнести их к скалам? Или к людям? Скажем, верхом? Всех точно не возьмет, но вот если по одному…
Правда, что-то подсказывало, что так просто из города не выбраться.
Сверху он гляделся не таким уж и большим.
Растекались в стороны реки-улицы, разделяя каменную плоть его. Часть города вовсе скрывалась в туманах, и драконица помнила, что туманы, и те, кто в них обретается, опасны.
Очень.
И вода тоже. От воды надобно держаться подальше. Да и от города.
– Извини, – Мудрослава пыталась понять, где они вошли.
Ворота!
Нужно отталкиваться от них. И… или от собственного тела? Она способна оказалась дотянуться до драконьего разума, так может, получится и наоборот? Понять, где лежит собственное тело и туда…
Мудрослава сосредоточилась.
Вот… вот дракон.
Вот город.
А между ними… должна же быть связь! Должна! И она есть тонкою ниточкой, едва заметною. Возможно, этой нити и вовсе не существовало на самом деле. Но стоило к ней потянуться, и дракон закричал.
Мудрослава же поняла, что падает!
В город.
В этот вот огромный белый, похожий на треснувшую чашу, город. Она тоже закричала. И захлебнулась криком. И зажмурилась, чтобы спустя мгновенье осознать себя.
Человеком.
Вот ведь… доигралась!
– Славка! – её трясли. – Славка, очнись… Славка…
– Этак ты из нее всю душу вытрясешь, – мрачно произнес кто-то.
–
– А может, пощечину… маменька говорила, что если нюхательных солей нет, то можно пощечины…
– Н-не н-надо! – зубы клацнули друг о друга. – Пщчины.
– О! Живая! – восхитился кто-то.
Ариция. Ариция Ладхемская. От нее пахло смертью и еще чем-то, острым, раздражающим. Мудрослава поморщилась. Она никогда не ощущала запахи настолько ярко.
– Да отпусти ты её уже, – это вторая ладхемка. – Или хотя бы перестань трясти. Того и гляди, голова оторвется!
– Да я так… просто… испугался.
– Полный круг… почти полный круг… – это уже дух и сколько восхищения в голосе. – И Воздвигатель границ!
– Чего двигатель?! – возмутился Яр. – Я вам тут…
– Древняя кровь собирается воедино! Предсказание будет исполнено.
Еще и предсказание.
Правильно. Куда в таком деле и без предсказания-то.
Мудрослава опять закрыла глаза, пытаясь представить, что она – это не она, а дракон. Драконица. Та, небось, опять тоскует. Или нервничает. А нервничающий дракон где-то поблизости – вовсе не то, что нужно.
Но вернуться не получалось.
А вот трясти её перестали.
– Извини, – сказал Яр, укладывая её обратно. – Просто… я вот… а ты вот…
– Ты уснула и не просыпалась, – пояснила Летиция. – Мы и заволновались. Немного.
– Я – много!
– Он – много, – подтвердила ладхемка. – А мы вообще спали. Не должны бы… сначала говорили вы что-то про круг. А потом раз и спим. Сплю… я сон видела. Чтоб его.
– Хороший? – Мудрослава протянула руку, и братец помог ей сесть. Воды подал, которая все еще пованивала тухлой рыбой, но раз уж выбирать не приходилось, Мудрослава была согласна и на такую.
– Если бы… души. Тут их столько!
– Более миллиона.
– Что?! – Летиция тихо застонала. – И они все мне будут рассказывать, как умерли?! Да я свихнусь раньше, чем…
– Круг, – настойчиво повторил дух. В свете дня он казался слабым, едва заметным. – Вы должны построить круг. И отпустить их. Жаль, конечно, что нет той, которая прозревает грядущее…
– К слову, а Теттенике сожрала нежить! – пожаловалась Ариция, которая забралась на подоконник и теперь длинною щепкой выковыривала грязь из-под ногтя.
– Она сожрала? – уточнила Брунгильда, после ночи выглядевшая еще более грозною, должно быть оттого, что коса её растрепалась, и волосы облаком окружали голову. – Или её сожрали?
– Она. Котик видел. Но подойти побоялся. Она… она притворилась слабою, села посреди дороги. А когда из дома выползло что-то… очень мерзкое. В общем, она это взяла и сожрала.
– Жуть какая, – Летиция содрогнулась.
– Тогда это не степнячка, – Мудрослава все-таки справилась с головокружением. И с желанием немедля вернуться к дракону. Жаль, конечно, но… тут она нужнее. – Они, конечно, дикие, но не настолько, чтобы нежить жрать.