Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
– А это и есть знак, - согласился Арьес.
– Тебе совсем не интересно, что произошло здесь?
– Я догадываюсь, что Эл отпугнула их, а подробности меня мало интересуют. Я вижу, что ты горишь желанием рассказать.
– И оно сильней твоего желание слушать, - заметил Арьес.
– Он устал, - заключил Наставник.
– Мы уходим. Отдыхайте тут. Сюда никто не приходит, кроме меня.
Они ушли тихо. Эйлифорим, наконец-то, остался один и мог дать волю своему горю. Им овладело сильное отчаяние, и он мысленно молил о прощении своих погибших друзей. Как бы он ни был
Наставник и Арьес прогуливались по стене. Наставник оценивал ущерб, а Арьес ожидал вопросов.
– Меня удивляет новость об этом молодом человеке. Я бы назвал его надежды оскорбительно дерзкими, - заговорил Настоятель, скидывая со станы осколки разрушенной кладки.
– Он не знает, или не хочет соглашаться с тем, кто она, - ответил Арьес.
– Эл он тоже нравится, это не просто покровительство.
– Он не совсем обычный смертный. Это, возможно, привлекло ее. Не поверю, что она способна на чувства. Она безжалостна, как истинная слуга Владыки.
– Эл способна на чувства, на самые возвышенные. Иначе, она не пробуждала бы их в окружающих, - возразил жрец.
– Я знал ее иной. Она была жестока со мной.
– К вашему народу у нее другое отношение, вы более развиты, чем мы и потому и требования выше. Это она поручила вам охрану двери?
– Не совсем так. Она отправила меня сюда в наказание.
– За жестокость? Тогда меня не удивит, что она избрала крутые меры. Сегодня утром произошло чудо не только для нас с вами, но и для нее самой.
– Я не верю в чудо. Но меня удивило, что они остались целы.
– Вас удовлетворила бы бойня?
– испытующе спросил Арьес.
– Не могу ответить сразу…
Он стал вспоминать, что почувствовал, когда рассвет превратился в красивое действо.
***
Было это приблизительно так.
Осаждавшие уже двинулись к стене, до ворот оставалось не больше пятидесяти шагов, когда со стороны двери порывом ветра теплого и сильного принесло сияние, яркое, как утренний свет.
Все, кто были у ворот, опешили, когда женская фигура в лиловом одеянии проследовала к воротам и без усилия отперла их. Сияние стало едва заметным, оно окутывало только ее фигурку и существо, что следовало чуть впереди. Эти двое вышли навстречу нападавшим, словно собирались прогуляться.
Защитники обители высыпали следом, оказались лицом к лицу с неприятелем, в тот момент никто не обратил на их горстку никакого внимания. Стояла тишина, ни единого голоса, только слабое бряцание оружия. Перед ней расступились, потом окружили ее и существо.
Тихий голос, ее голос, был единственным, который звучал этим утром в долине. Ни громовых раскатов, ни ветра, ни сияния, только эта тишина, как перед рассветом.
– Подойди, правитель, - позвала она.
Вождь с запада приблизился с опаской. Он узнал лицо, но облик был совсем другим. Перед ним стояла знакомая, но иная девушка. Он ощутил внутреннюю дрожь и боль в груди, едва попытался заглянуть в ее глаза. Он помнил лицо с насмешливым выражением, полушутливый тон, серую одежду.
Одежды легкие и тонкие
Он не смел шевелиться, не смел сказать. Он только скользил глазами ее завораживающему облику.
– Владычица, - донесся откуда-то сзади тихий шепот.
И это слово эхом прокатилось по рядам воинов.
– Ты все еще намереваешься штурмовать мою обитель?
– прозвучал мелодичный голос.
– Нет, - ему было так трудно сказать даже короткое слово, выдохнуть его.
– Ты давал обещание защищать, а пришел с войной. Дал слово быть союзником, но изменил слову. Король обдумывает решения тщательно, пустых обещаний не дает и решений не меняет. Ты не годишься для королевского сана. Ты не выдержал простого испытания.
– Но она…
– Она затуманила твой ум обещанием величия. Но величие - маска, в твоем исполнении. Истинному королю не нужно играть роль. Ты спутал силу и власть - это не одно и тоже. Ты искал моего расположения и дал обещание. Ты изменил своему слову, я отменяю свое предсказание. Ты больше не будешь править. Никогда и никем. Уходи. Последнее, что ты можешь сделать, вернуть этих смертных в свои дома живыми, тогда земли твоего народа не опустеют и не превратятся в добычу для других.
– Она осмотрела всех.
– Уходите. Вы свободны от службы, ищите себе другого правителя.
Она коснулась пальцами лба вождя, тот вскрикнул, а она пропала вместе с сиянием. И утро стало обычным утром, когда рассвет задевает вершины гор и рассеивает свет медленно и мягко.
Свидетели события, долго стояли в тишине. Пока их не оживил голос Наставника:
– Расходитесь все. Битвы не будет.
Только потом он увидел, как Арьес прошел шаг за шагом ее путем, встал в рядах воинов и прошептал:
– Как это прекрасно. Это чувство.
Он стоял с закрытыми глазами, словно впитывая собой ту энергию, что осталась на месте, где стояло лиловое существо.
Воины смотрели на него, как на храбреца восхищением. Арьес открыл наконец глаза, улыбнулся и стал повторять:
– Идите же домой! Вы свободны! Вам не нужно умирать сегодня! Это чудо!
Поле перед обителью опустело не сразу. Воины уходили постепенно, их бывший правитель исчез как-то незаметно в общей волне. Человеческая струйка протянулась среди скал.
***
– Так просто, - произнес Настоятель.
– Только тихий голос.
Арьес улыбнулся, наблюдая его разочарование, их воспоминания легли в один поток, они видели одно.
– Нет. За видимостью простоты скрыто большое событие. Я могу заявить, что родилась еще одна легенда. Я тоже прошу разрешения пройти к двери, чтобы увидеться с Эл последний раз.
– Идите. Объясните вашему капитану, с чем он имеет дело. Мне неприятно осознавать, что смертный так вольно обращается с ней. Это оскорбительно.
– Ничуть. Ей решать, что оскорбительно, а что нет. Любовь окружающих сделала из вояки прекрасное существо.
– Вояки! Как ты смеешь! Как смеете вы считать ее равной!