Пять праведных преступников
Шрифт:
Воцарилась долгая пауза, в продолжение которой Хьюм стоял, ссутулив широченные плечи и горестно уставясь на собственные ботинки. Потом он вдруг вскинул голову и заговорил с неудержимой веселостью:
– Ну ладно, я приведу свои доказательства, - сказал он с чуть ли не счастливой улыбкой.– Это я стрелял в губернатора.
Тишина наступила такая, будто в саду стоят одни статуи; несколько секунд никто не говорил и не двигался. А потом Барбара услышала собственный крик:
– Нет! Неправда!
В следующую секунду начальник полиции заговорил уже другим, более официальным тоном:
– Хотелось бы знать,
Хьюм вытянул руку в предостерегающем жесте, почти как оратор, унимающий расходившуюся аудиторию. Он все еще смутно улыбался, но стал заметно серьезней.
– Простите, - сказал он.– Простите. Давайте обозначим разницу. Это чрезвычайно важно для моего самолюбия.
Я не покушался на жизнь губернатора. Я покушался на его ногу, и я в нее попал.
– Что еще за абракадабра!– рявкнул Смит.
– Простите мне мой педантизм, - спокойно отвечал Хьюм.– Когда бросают тень на мою нравственность - это я могу вынести, как и другие представители преступного класса. Но когда подвергают сомнению мою меткость в стрельбе этого я вытерпеть уже не могу. Это единственный вид спорта, в котором я кое-чего стою.
Никто и опомниться не успел, как он поднял с земли двустволку и торопливо продолжал:
– Вы позволите обратить ваше внимание на одну техническую подробность? Это двустволка, и один ствол ее до сих пор не разряжен. Если какой-то дурак, стреляя в Толбойза с такого расстояния, его не убил, неужели вы думаете, что даже дурак не выстрелил бы еще раз, если уж намеревался убить его? А дело попросту в том, что у меня не было такого намерения.
– Вы, кажется, себя считаете исключительно метким стрелком, - сказал довольно грубо заместитель губернатора.
– А вы, как я погляжу, скептик, - в том же наглом тоне отвечал учитель.– Что ж, сэр Гарри, вы сами снабдили нас необходимым пособием, так что доказательство не займет и минуты. Мишени, которыми мы обязаны вашей патриотической деятельности, уже воздвигнуты, полагаю, на склоне сразу за краем стены.
Никто и с места не успел двинуться, а он вспрыгнул на садовую стену у самой смоковницы - и со своего насеста увидел длинный ряд мишеней, расставленных по краю пустыни.
– Итак, - сказал он тоном терпеливого лектора, - я, предположим, всажу эту пулю в очко второй мишени.
Все наконец-то очнулись от столбняка; Хейтер бросился к Хьюму, Смит рявкнул: "Что за идиотские игры..."
Конец фразы потонул в оглушительном звуке выстрела, и под еще не утихшее эхо учитель как ни в чем не бывало соскочил со стены.
– г Если кому-то хочется пойти поглядеть, - сказал он, - я думаю, мы убедимся в моей невиновности. То есть не в том, что я не стрелял в губернатора, а в том, что попал туда именно, куда целил.
Опять наступило молчание; и комедия неожиданностей увенчалась одной, еще более невообразимой, и по вине человека, о котором все как-то забыли.
Вдруг раздался вопль Тома:
– Кто пойдет смотреть? Ну, чего же вы не идете?
Впечатление было такое, будто ни с того ни с сего заговорило дерево в саду. В самом деле, под воздействием возбуждения этот прозябающий, растительно произрастающий мозг вдруг раскрылся, как могут раскрываться иные растения под воздействием химических факторов. И это еще не все. В следующую секунду это растение с энергией
– Что за сумасшедший дом!– крикнул сэр Гарри Смит. Он все больше наливался краской, по мере того как скрытая злоба проступала наружу, и глаза его метали мрачные молнии.
– Послушайте, мистер Хьюм, - сказал Хейтер более сдержанным тоном. Все вас считают человеком разумным. Уж не собираетесь ли вы меня всерьез убеждать, что вы всадили пулю в ногу губернатора так просто, за здорово живешь, и не пытаясь его убить?
– Я это сделал по одной особенной причине, - ответил учитель, продолжая его озарять своей непостижимой улыбкой.– Я это сделал потому, что я человек разумный. Я, собственно, умеренный убийца.
– Что еще за черт! Объяснитесь более внятно!
– Философия умеренности в убийстве, - преспокойно продолжал учитель, всегда привлекала мое внимание. Я как раз недавно говорил, что люди часто хотели бы, чтобы их немножечко убили; особенно люди в ответственной политической ситуации. Иначе обеим сторонам не поздоровится. Малейшая тень подозрения убийства - вот и все, что требуется для проведения реформ. Чуть побольше - и это уже чересчур; чуть поменьше - и губернатор Полибии выходит из воды сухим.
– Вы думаете, я вам так и поверю, - возмущенно фыркнул начальник полиции, - что вы насобачились пулять в левую ногу всех общественных деятелей?
– Нет, нет, - сказал Хьюм с неожиданной серьезностью.– Уверяю вас, тут к каждому нужен индивидуальный подход. Если бы речь шла, скажем, о министре финансов, я бы, возможно, выбрал левое ухо. Если о премьер-министре - возможно, предпочел бы кончик носа. Но в любом случае что-то должно случиться с этими людьми, чтобы с помощью небольшой личной неприятности разбудить их дремлющие умственные способности. И если когда-нибудь был человек, - продолжал он, слегка повышая голос, как бы для научного объяснения, - если когда-нибудь был человек, самой природой назначенный для того, чтобы его слегка убили, - это лорд Толбойз. Других выдающихся людей - и очень даже часто - именно убивают, и все считают, что так и надо, что инцидент исчерпан. Убили - и дело с концом. Но лорд Толбойз - особый случай; я у него работаю и отлично его изучил. Он в самом деле славный малый. Он джентльмен, он патриот; более того - он настоящий либерал и человек разумный. Но, вечно находясь на службе, он все больше и больше усваивал помпезный стиль и сросся с ним в конце концов, как со своим пресловутым цилиндром. Что требуется в подобных случаях? Несколько дней постельного режима - так я решил. Несколько целительных недель постоять на одной ноге и порассуждать о тонком различии между самим собой и Всемогущим Господом, которое так легко ускользает от нашего понимания.
– Да не слушайте вы этот бред!– крикнул заместитель губернатора.– Он сам говорит, что стрелял в губернатора, - ну и мы должны задержать его!
– Наконец-то вы поняли, сэр Генри, - сказал Хьюм с удовлетворением. Я сегодня только и делаю, что пробуждаю дремлющие умственные способности.
– Мы устали от ваших шуток, - вдруг взорвался Смит.– Я вас задерживаю за покушение на жизнь губернатора.
– Вот именно, - отвечал учитель с улыбкой.– Это, конечно, шутка.