Пять причин улыбнуться
Шрифт:
Глава 6
СЮРПРИЗ ОТ «АЛЬБИНЫ»
Перегоны на этой ветке были особенно длинными, но Алька уже научилась этим пользоваться. Даже скомканная набившимися в вагон людьми, она умудрялась открыть сумочку и вытащить книжку. Дочитанную «Джен Эйр» сменили «Сто лет одиночества» Маркеса.
Книжка, замусоленная и, похоже, читаная-перечитаная до нее, досталась Альке случайно. Она нашла ее под кроватью, в пыли, в той комнате, куда поселил ее Сергей. По поводу найденной книги Сергей выразил бурную радость: «Вот
Но Алька не только захотела — ей даже понравилось. Понравилось так, что вот уже несколько дней она не могла оторваться от перипетий рода Буэндиа. Это было круче, чем самое залихватское мыло, глубже и трагичнее…
По настоянию Сергея Алька пролежала в постели неделю, пока врач не сказал, что теперь она может выйти на работу. И Алька, все еще слабая после болезни, поехала в агентство, где ее тут же загрузили бумажками и ответами на звонки. Но Алька даже обрадовалась. Больше всего она боялась, что Кобра не станет слушать печальный рассказ о ее болезни и немедленно избавится от нерадивого сотрудника. Слава богу, обошлось.
Доставив какому-то верзиле внушительный конверт, Алька с легким сердцем возвращалась в офис. Сейчас она отметится, ответит на пару Кобриных вопросов и поедет домой, читать свою книжку.
Но кое-что ее все-таки огорчало. Телефон белокурого ангела, с которым Алька рассчитывала встретиться, исчез в черной дыре — дырке в Алькином кармане. От досады Альке хотелось кусать локти. И самое обидное — виной всему была ее собственная лень. А ведь она клялась и божилась, что зашьет куртку. Еще тогда, когда потеряла адрес Сергея.
Ангел улетел в свою голубую даль, и Альке оставалось только смириться. Она утешила себя мыслью, что Олег, как и большинство мужчин, лишь казался милым и отзывчивым. А на самом деле был Санькой в ангельском обличье.
Легко взбежав по ступенькам светло-серого здания, Алька нажала кнопку домофона и произнесла заветную фразу:
— Курьер в «Альбину».
Охранник, крупный парень лет двадцати, с карими, блестящими, как надраенный пол, глазами, улыбнулся, увидев девушку. Алька ему нравилась. Она была веселой и хорошенькой. Уже несколько раз он предлагал ей встретиться «в нерабочей обстановке», но она все время отказывалась. Таких, как Пашка, полно в Сосновке. Стоило ехать в Москву, чтобы раздобыть такое же сокровище?
— Привет, куряночка! — поприветствовал ее Пашка.
— Здорово еще раз, — улыбнулась в ответ Алька. Если не рассматривать Пашку как жениха, то он очень приятный парень. Чем-то похож на крупного, хорошо откормленного жеребца. К тому же Пашка приезжий, как и Алька. Только прибыл он в столицу не из Курской области, а из Пензы. И вроде освоился здесь неплохо. Общаясь с этим рослым детиной, Алька чувствовала себя на месте. Не нужно обдумывать каждое слово, чтобы не попасть впросак.
— Как съездила?
— Ничего. Моя-то у себя?
— Кажись, на месте. Что-то она сегодня нервная. Обычно просто глазами стреляет, а тут чуть взглядом
— Блин… Домой хотелось пораньше. Почитать. Мне тут книга попалась, — важно сообщила Алька. — «Сто лет одиночества». Мощная вещь.
Пашка, не озабоченный проблемой самообразования, только хмыкнул:
— Читай, читай. Может, поумнеешь. Поступишь в институт и пошлешь на хрен эту работу.
— А может, и пошлю, — воинственно заявила Алька. — Ладно, пойду-ка я наверх. Не дай бог Кобра хватится.
— Как-как? — расхохотался Пашка, выпростав из-под больших губ белоснежные крупные зубы. — Кобра? Она и есть…
Алька не выдержала и тоже рассмеялась. Уж очень Пашка заразительно хохотал. Веселье нарушило появление Ларочки — Ларисы Аркадьевны, она замещала Кобру в те моменты, когда та занималась клиентами или подолгу гипнотизировала менеджеров, втолковывая им, как правильно работать.
— Ты документы отвозишь или с охранником зубоскалишь? — немедленно взорвалась Ларочка. В отличие от Кобры, она не могла воздействовать без крика — шипением и взглядом.
Ларочка была пухленькой, как сдобная булка, и очень легко выходила из себя. Тем более недавно она развелась с мужем — он ушел к субтильной девочке, ровеснице Альки.
— Я только что приехала, — краснея, возразила Алька. Она очень надеялась, что Ларочка не слышала, кто явился предметом зубоскальства. — И потом, Влада Григорьевна все равно занята с клиентом…
— А тебя это не касается, — фыркнула Ларочка. — Твое дело — документы! Распустились… — пробормотала она, выпуская последние пары.
Алька и Пашка не удивлялись таким припадкам. Они были «последними» работниками в «Альбине», а потому все, кто только мог, вымещали на них свою злобу. У кого-то, как у Ларочки, имелись проблемы личного характера, у кого-то не задалось с карьерой. Но каждый из менеджеров среднего звена норовил выплеснуть накопившееся на «нерадивых» работников.
«Может, это даже хорошо, что мы даем им повод, — думала Алька, поднимаясь за Ларочкой по лестнице. — Хуже, если бы им не на ком было сорвать свое зло. Вот, допустим, есть у Ларочки дети, рассуждала Алька, глядя на Ларочкин зад, мельтешащий перед глазами. И если бы не я, на кого бы она кричала? Конечно, на них. Так что пусть лучше хает меня и Пашку. Мы-то уже, как говорит Сергей, сформировавшиеся личности…»
Алька надеялась, что Ларочка отпустит ее домой, но не тут-то было. Едва они поднялись на второй этаж, дверь в Кобрин кабинет открылась и из него торжественно выползла Влада Григорьевна в сопровождении молодого человека.