Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки
Шрифт:
Непревзойденный манипулятор прессой, кино, телевидением и радио, Гувер создал надуманный образ всемогущего, неподкупного «Человека-Г», побеждающего самых опасных преступников и иностранных врагов страны. В 1930-е годы его главными мишенями были похитители и грабители банков, а огромную славу ему принесло то, что его агенты выследили и застрелили Джона Диллинджера, широко разрекламированного бандита. Во время Второй мировой войны акцент ФБР сместился на вражеских шпионов и диверсантов. С началом холодной войны в конце 1940-х годов бюро сосредоточилось на советском шпионаже и подозреваемых в предательстве коммунистах и левых.
Стандартным ответом Гувера на вопросы о возможном существовании межштатного «преступного синдиката» и сложных организованных преступных
Даже использование слова «мафия» во внутренних сообщениях и отчетах бюро было запрещено Гувером. Он запретил агентам работать под прикрытием, чтобы внедряться в незаконные сложные предприятия и разоблачать их, опасаясь, что любые связи с преступниками могут однажды запятнать или поставить под сомнение честность ФБР.
Играя в безопасность, Гувер собрал блестящую статистику, сосредоточившись на легко раскрываемых федеральных преступлениях, особенно на межштатных перевозках краденых автомобилей и ограблениях банков. Угнанные автомобили можно было отследить по подсказкам о местах их хранения и идентификационным номерам. Ограбления банков часто совершались неумелыми дилетантами, которых можно было легко вычислить по показаниям свидетелей и номерам машин, на которых они скрывались.
Будучи искусным бюрократом и посредником во власти, Гувер вел конфиденциальные, нелестные досье на конгрессменов и правительственных чиновников, «греймэйл», чтобы отвадить критиков, у которых хватило бы смелости оспорить его взгляды. Обычно он использовал посыльных, чтобы незаметно сообщить законодателю или чиновнику, что бюро знает об этических или романтических промахах и что Гувер — в качестве дружеского жеста — сделает все возможное, чтобы пресечь постыдную информацию.
Директор ФБР работает по воле президента, и Гувер занимал этот пост в течение сорока восьми лет, хотя президенты Гарри Трумэн и Джон Кеннеди презирали его. Он управлял бюро как своим личным королевством, и его идиосинкразии стали неотъемлемой частью его жизни. Агенты должны были олицетворять его видение идеального белого американского мужчины. До последних лет своего правления Гувер лично проверял каждого стажера на короткой встрече в своем кабинете, и сырое или вялое рукопожатие автоматически дисквалифицировало потенциального агента. Он ввел жесткий дресс-код, известный как «гуверовский синий», требующий, чтобы все агенты на службе носили темные деловые костюмы с белым платком в нагрудном кармане, белые рубашки, начищенные до блеска черные туфли и шляпы. Галстуки, разумеется, были обязательны, но новичкам в учебной школе сообщали, что красные запрещены, поскольку Гувер считает этот цвет «неискренним». В течение почти полувека агентов, одетых так же, как и Гувер (при Гувере им также было запрещено отращивать усы и бороды), легко было узнать на местах преступлений, а их «гуверовские синие» костюмы часто компрометировали их при слежке и других расследованиях.
По мнению бывших агентов ФБР и исследователей уголовного правосудия, нежелание Гувера всерьез бороться с мафией объяснялось тремя основными факторами. Во-первых, ему не нравились долгие и утомительные расследования, которые чаще всего заканчивались с минимальным успехом. Во-вторых, он опасался, что у мафиози есть деньги, чтобы коррумпировать агентов и подорвать безупречную репутацию бюро. И в-третьих, Гувер понимал, что растущая финансовая и политическая мощь мафии может подкупить восприимчивых конгрессменов и сенаторов, которые могли бы сократить его бюджет.
Вооруженный блестящей репутацией ФБР в обществе и своими бюрократическими навыками, Гувер мог свободно выбирать приоритеты в расследованиях. Единственным чиновником, который оспаривал его утверждение о несуществовании опасной итало-американской преступной организации, был конкурирующий
Не обладая бюрократическим влиянием Гувера и даром политического интригана, Анслингер за тридцать два года работы главой Бюро по борьбе с наркотиками так и не получил той существенной государственной поддержки и внимания СМИ, которых добилось ФБР. Гувер выиграл войну заголовков как непревзойденный правительственный борец с преступностью, в то время как Анслингер трудился в относительной безвестности. Агентство Анслингера, насчитывавшее не более трех тысяч агентов, было на треть меньше ФБР, и его агенты получали гораздо меньшую зарплату, чем люди Гувера. Тем не менее Анслингер собрал группу жестких агентов, в том числе бывших полицейских, которые были знакомы с культурой и нюансами наркоторговли.
Когда Анслингер организовал свое агентство в 1930 году, он обнаружил, что нелегальный наркобизнес был диверсифицирован: в нем преобладали еврейские гангстеры, хотя во многих крупных городах действовали китайские тонгстеры, ирландские и итальянские группировки. Однако к концу 1930-х годов, работая под прикрытием и проводя аресты, его агенты обнаружили серьезный сдвиг в наркотических сетях страны: все они практически контролировались итало-американскими бандами. «Они казались необычайно сплоченными, — говорил позже Анслингер о мафиозных бандах в интервью писателю Фредерику Сондерну-младшему, — но никто из нас не знал, что они преимущественно сицилийские и что это значит. Нам потребовалось время, чтобы это выяснить».
Зная о растущей силе мафии, Анслингер нанял агентов из числа итало-американцев, поскольку они могли лучше понять ее нравы и практику, чем другие следователи. Стратегия Анслингера позволила найти множество сведений о деятельности мафии, которая выходила далеко за рамки наркотиков. Он составил досье на около 800 мафиози, которые назвал «Черной книгой». Гувер, в знак типичного презрения к другим правоохранительным органам, отклонил предложение Анслингера предоставить ему копию его бесценных записей.
В 1940-х годах оперативники Анслингера получили достаточно разведывательной информации, чтобы работать над делами о наркотиках с участием нью-йоркских боргат Гальяно, Бонанно и Костелло-Дженовезе, а также других крупных мафиозных семей, особенно возглавляемых Санто Трафиканте в Тампе и Карлосом Марчелло в Луизиане. Бдительный Анслингер не спускал глаз с Лаки Лучано, когда тот был депортирован, и поручил агентам преследовать изгнанного босса в Италии. «Этот грязный сукин сын Анслингер», — сказал Лучано, намеренно исказив это имя, когда ему сказали, что следователи по борьбе с наркотиками подозревают, что он может попытаться открыть новые пути доставки наркотиков в Америку.