Пять шагов навстречу
Шрифт:
Оставляю дорожку поцелуев по плечу девушки, видя, как при свете Луны, её пальцы впиваются в край стола. Она точно нервничает, но мы всего лишь сменили позу.
— Всё в порядке? — спрашиваю я, оставляя поцелуй за ухом.
Получаю согласный кивок и огибаю рукой её талию. После воздержания, чувствую себя не иначе, как девственником, растворяясь в новых с ней ощущениях. Одновременно с Трикси выдыхаю и закрываю глаза, упав лбом на плечо девушки. Поглаживаю талию, целуя её спину, и начинаю двигаться, получая тихие стоны, которые вскоре повышаются на несколько тонов выше. В конечном счёте,
— Неплохой раз, — умиротворённо улыбаюсь я, убирая волосы в сторону и оставляя несколько поцелуев на шее.
— Угу, — невнятно бормочет Трикси, находя глазами мои.
— Теперь я не настроен на поездки в магазин.
— Душ и диван.
— Собираешься спать на диване?
— Я буду спать с тобой.
— У меня есть кровать.
— Там нет телевизора.
— Ладно, — соглашаюсь я.
— Сделаешь ещё одну кружку, пока я моюсь?
— Сделаю, — получаю благодарную улыбку и поцелуй, который пропитан нежностью.
Трикси отстраняется и, подхватив одежду, исчезает за дверью ванной комнаты. Выбрасываю всё в мусор и быстро делаю тот же напиток, убирая остатки чая с пола. Одеяло падает в корзину для белья, а я быстро ополаскиваюсь под душем во второй ванной комнате. Натягиваю новые боксеры и шорты, приступая к чистке зубов.
Не могу сказать, что устал или после одного раза изжил себя. Я всё также полон сил и энергии, от которой хочется избавиться. Утренняя тренировка поможет, потому что уезжать в зал сейчас я абсолютно не хочу и не готов. С Трикси я могу повторить только что пройденный забег ещё сотню раз.
Вытаскиваю мобильник из кармана джинс и бросаю его на кровать, вслед чему он начинает звонить до того, как выхожу из спальни. На экране незнакомый номер, и хочется отклонить, но что-то внутри щёлкает, и я всё же принимаю вызов.
— Да!?
Тишина в ответ, и я сбрасываю звонок, вновь бросая телефон на кровать. И проклятый раз, он снова начинает звонить.
— Да!? — ещё раз говорю я.
— Мы должны поговорить, — женский голос кажется знакомым и одновременно чуждым.
— Для начала, это кто?
— Мы должны поговорить, Мэйсон.
Фыркаю, наконец-то признавая звонящего.
— Я уже сказал отвали, повторюсь ещё раз. Отвали нахрен.
— Я совершила ошибку! — настаивает Эмили. — Мы должны поговорить об этом!
— Ты плохо понимаешь? У тебя рецидив.
— В тебе говорит обида.
— Во мне говорит здравое мышление, которое посылает тебя нахрен.
— Мэйсон…
Она не успевает договорить, потому что я сбрасываю вызов и откидываю телефон в сторону. Он вновь звонит, и на этот раз я спокойно выхожу из комнаты, оставляя её слушать гудки. Не знаю, где Эмили откапала мой номер, но вряд ли это тяжело сделать. Он может быть у каждого. Как ни странно, обычного напряжения и раздражения, которое возникает при разговоре с ней или при виде неё — нет. Я спокоен и равнодушен. Сомневаюсь, что на свете есть что-то холоднее и безразличнее моего отношения к ней.
Застаю Трикси на диване с кружкой в одной руке и пультом в другой. Она снова в своей пижаме, но я был бы рад видеть
— Всё в порядке? — спрашивает она, обращая взгляд ко мне.
— В полном, — киваю я, падая на диван.
Вытягиваю ноги и закидываю руку под голову, чувствуя её пристальный взгляд. Полагаясь на то, что сейчас мне устроят допрос, я удивляюсь, что Трикси ставит кружку на журнальный столик и кладёт голову на мою грудь, положив руку на живот и обвив одной ногой мою ногу, словно лиана. Обнимаю её в ответ, накручивая локон на палец.
— Ты горячая.
— Знаю.
— Я о том, что у тебя температура.
— Я уже выпила таблетку.
Хочу подняться, но она останавливает меня.
— Я за одеялом, — говорю я.
— Я сама.
Спрыгивая с дивана, она бежит в спальню, но вместе с ним, приносит телефон, протягивая его мне.
— Тебе звонят.
— Не обращай внимания.
Сбрасываю вызов и убираю мобильник в сторону, на что Трикси хмурится. Решаюсь сказать правду.
— Это Эмили.
— Эмили?
— Да.
— Ты…
— Я не хочу с ней разговаривать и в целом видеть. Она плохо понимает, а я не попугай.
— Что она хочет?
— Поговорить.
Заняв место на диване, Трикси не спешит вернуться на мою грудь. Кажется, она напряжена, чего сложно сказать обо мне.
— Ты не хочешь поговорить с ней?
— О чём? — выгибаю бровь, смотря в её глаза.
— Не знаю, думаю, вам есть о чём.
— Нам не о чём говорить. Я не дам прошлому испортить настоящее. А она в прошлом.
Делаю акцент на последнем предложении и тяну её обратно. Не упираясь, Трикси кладёт голову на мою грудь и тяжело выдыхает, после чего, поднимает её и смотрит на моё лицо.
— Ты уверен?
— Я абсолютно уверен, что не хочу с ней разговаривать, видеться и что-то выяснять. И если ты думаешь, что я зол или обижен, то нет, мне просто плевать, поэтому я не вижу в этом никакого смысла.
Медленно кивнув, она поднимает уголки губ, и я поглаживаю её подбородок.
— У меня есть настоящее.
— Например?
— Ты.
Оставив поцелуй на щеке, Трикси обнимает мою талию и выдыхает, принимая прежнюю позу, но на этот раз, кутаясь дополнительно в одеяло. Спустя небольшой промежуток времени, чувствую размеренное дыхание и целую макушку, крепче сжимая её руками. Рядом с ней я нахожу бурю и покой, в круговороте которых привык жить. Это всё, что мне необходимо.
Не успеваю оглянуться, как пролетает ночь, на смену тьме приходят первые яркие солнечные лучи, которые лупят не в бровь, а прямо в глаз. Тело затекло, вряд ли я вообще поворачивался за весь промежуток времени, и Трикси тоже. В каком положении она уснула, в том же находится сейчас, разве что её нога не обвивает мою, а просто лежит сверху. На экране телефона восемь утра и тридцать четыре пропущенных звонка с одного номера, плюс одно сообщение от Мэди, которое скорей всего отправил Ди, спрашивая, когда я привезу свою задницу в Нью-Йорк. Никто не знает, что я вернулся ещё вчера, хотя должен только завтрашним утром, после окончательных итогов. Крутясь в этой карусели всю сознательную жизнь, я знаю, что в этом нет необходимости, особенно тому, кто получил свои награды.