Пятая могила по ту сторону света

Джонс Даринда

– Какого х…?

Он только что сказал слово на «х»?

– Да ты меня ни х… не слушаешь!

– Ха! Круто! – сказала я мертвому голому мужчине, но он не обратил на меня ни малейшего внимания.

Зато с Оззи было ужасно весело. У меня рука не поднималась его выключить. Он по-настоящему взбесился, когда на Сентрал я пропустила поворот направо, поэтому я стала специально сворачивать не туда, лишь бы послушать, как он материт меня на чем свет стоит. Из-за этого я чуть не опоздала на сеанс копания у меня в голове.

Несмотря на придирки Оззи, я все-таки нашла офис доктора

Ромеро, встречу с которой мне устроила Джемма, моя сестра. Джемма была полна решимости помочь мне разобраться с моим ПТСР, но лично мне казалось, что я и сама неплохо справляюсь. Мы с ним стали друзьями. Свою несдержанность я держала в ежовых рукавицах, и чихуахуа теперь пугали меня гораздо реже, чем раньше. К тому же я была уверена, что тот песик, который меня на самом деле напугал, страдал бешенством. Изо рта у него шла пена, а один глаз заметно косил и смотрел куда-то вдаль. Так что вряд ли я виновата в том, что из-за него мне снились кошмары.

Я вошла в симпатичное помещение, декорированное в привычном юго-западном стиле. Такие офисы сплошь и рядом по всему Альбукерке. К сожалению, в данном случае декор был из дешевеньких. С лепниной в виде кактусов и завывающих койотов. Ладно, признаюсь: я люблю завывающих койотов, особенно с банданами вокруг шей. Но делиться этим с доктором Ромеро точно не собиралась.

– Вы, должно быть, Чарли Дэвидсон, - сказала она, и я сразу почуяла, как от нее волнами исходит нью-эйдж.

Ясно, она одна из этих. Надолго наша встреча скорее всего не затянется.

– Она самая, - натянуто улыбнулась я.

– Проходите, не стесняйтесь.

Доктор Ромеро привела меня в другую комнату с двумя креслами и маленьким диванчиком.

– Мне уже намного лучше, - сразу заявила я, перед тем как сесть на диван. Другими словами, начала издалека, как только могла, чтобы не нагрубить.

– Ваша сестра рассказала мне о том, что с вами произошло. Надеюсь, это ничего?

– Разве это не нарушает принцип конфиденциальности или как он там называется?

– Технически – нет. А вас беспокоит тот факт, что она ввела меня в курс дела?

– Ни капельки, просто любопытно.

– Ну что ж, извините, что нам пришлось встретиться в субботу. Ваша сестра – замечательная подруга, а на следующей неделе я уезжаю из города. Она просила меня принять вас до того, как… - Она заметила папку, которую я притащила с собой. – А это что?

– Художественная терапия. Думала поразить вас тем, как быстро выздоравливаю. Вот это я нарисовала на прошлой неделе. – Я вытащила рисунок с мертвыми птичками, которых поедала девушка с каштановыми волосами. – А это – вчера вечером. – Я показала рисунок, где птички весело летали на фоне сияющего солнца и радуги. Даже единорог там был. Если уж это не докажет, что я в своем уме, то тогда даже не знаю, что еще придумать.

Доктор Ромеро улыбнулась:

– Ваша сестра мне все рассказала. Я знаю о ваших маленьких трюках.

– Правда? А она рассказывала вам о том трюке, где я говорю «Выбери карту, любую», а потом «Засунь ее обратно в колоду. И мне не показывай!», а потом…

– Это называется дефлексия [11] .

Иными словами – вы замыкаетесь в себе и пребываете в потемках.

– Странно. Буквально вчера мне говорили, что я, наоборот, сияю, как солнечный свет, который отражается от хромированного бампера.

11

Дефлексия (отклонение) – неосознаваемый механизм ухода, направленный на прекращение контакта и усиление изоляции человека как от других, так и от его собственного опыта.

Губы доктора Ромеро сложились в лукавую улыбку, и я поняла, что этот раунд мне не выиграть.

– Значит, она рассказала вам о всех моих маленьких трюках?

– Рассказала.

– А о больших хотя бы упомянула? У меня, знаете ли, есть парочка просто сногсшибательных фокусов.

– Почему бы вам самой мне о них не рассказать? – предложила она, всем своим видом излучая понимание и бесконечное терпение.

Я подалась вперед, смерила ее взглядом из-под полуопущенных ресниц и приправила свою улыбку капелькой зловещести.

– Я могу устроить землетрясение прямо у вас под ногами.

– Правда? – спросила доктор Ромеро, прикидываясь восхищенной.

Что я вообще вытворяю? Умоляю выделить мне койку в отделении для душевнобольных? Но ей-богу, она была такой самодовольной, что мне до смерти хотелось поставить ее на место. И все-таки она – подруга Джеммы. Если я с ней облажаюсь, финала этой истории мне ни за что не узнать.

Как и я, доктор Ромеро оперлась на локти.

– Может быть, покажете?

Это был не столько вопрос, сколько вызов. Который я приняла. Дала своей силе собраться у самого сердца, завихриться, вырасти, как снежный ком, пока она не соприкоснулась с самым центром моего естества. Я позволила ей выскользнуть из меня, окутать землю под нашими ногами и воздух вокруг нас. А потом ненадолго отпустила на свободу. Сила росла сама в себе, накапливая энергию, и мне оставалось только немного ее подтолкнуть.

Мир под нами пошатнулся. Предметы на столе затряслись, лампа свалилась с края на пол, и только после этого я вобрала обратно высвобожденную энергию.

Доктор Ромеро побледнела, но со страхом справилась.

– Как я и говорила, ваша сестра мне о вас рассказывала.

Вот гадство. Я полезла за телефоном.

– Извините, я на минутку.

Она выпрямилась в кресле и стала ждать, пока я звонила Джемме.

– Ал…

– Джемма, какого черта?!

– Что? Что еще я натворила? – Мне показалось, что она с трудом переводит дыхание.

– Чем ты занимаешься? – подозрительно спросила я. В последние несколько дней она вела себя, как никогда, скрытно. Зуб даю, чем бы она ни занималась, у нее была компания.

– Ничем. Почему ты ругаешься?

– Кто там с тобой?

– Никого. Ты опоздала на встречу?

– О, ты имеешь в виду встречу с совершенно незнакомым человеком, которому ты выложила всю мою подноготную?

– Да.

– Джемма! Какого черта?!

– Что, не удалось ее отпугнуть? – спросила Джемма невозможно довольным тоном.