Пятая профессия
Шрифт:
Савидж летел на двухмоторной «сессне» к Миконосу. Из соображений предосторожности он выбрал не привычный, а окольный путь: полетел сначала на восток от Афин, затем начал забирать все больше к югу, пока не увидел в Эгейском море интересующую его цель. Он связался по радио с аэропортом Миконоса и сообщил, что не собирается идти на посадку. Объяснив далее, что он совершает полет исключительно ради тренировки и удовольствия, он попросил диспетчера сообщить, какие воздушные пути не следует занимать, пообещал не нарушать установленных правил и полетел дальше.
Ему пожелали счастливого пути.
Через некоторое время,
Вот именно: как можно больше фотографий.
Савидж несколько раз проверял автопилот, каждый раз корректируя курс, а затем снова возвращался к съемкам. Голубое небо, тихая, безветренная погода. Казалось, что «сессна» скользит по шелковистому шоссе. Руки Савиджа твердо держали камеру. Если не считать легкой вибрации самолета, никаких помех не возникало, — условия для фотосъемки были практически идеальными.
Главным объектом съемок был городок Миконос, находящийся на западной оконечности острова. Он раскинулся вокруг двух небольших заливов, а полуостров, разделяющий эти заливы, был застроен домами. Ослепительно белые кубической формы дома были обращены ребрами друг к другу. То тут, то там виднелись красные, а иногда синие купола церквей. Ветряные мельницы выстроились в ряд вдоль пирса.
Но не красота города, а его план привлекал внимание Савиджа. В древности Миконос частенько подвергался пиратским налетам. В целях большей безопасности город строился в виде сложного лабиринта улиц. Пираты без труда входили в город, но чем дальше углублялись в него, поднимаясь вверх по склонам, тем больше убеждались, что теряются в его сложном лабиринте, рискуя окончательно утратить ориентир. Пираты видели стоявшие в бухте свои корабли, но, чтобы добраться до них, вынуждены были долго мыкаться по улицам и переулкам, рискуя угодить в ловушки, расставленные защитниками города. В общем, после нескольких неудачных попыток пираты махнули рукой на Миконос, предпочитая более легкую добычу на других островах.
«Да, — подумал Савидж, — лабиринт. Возможно, я смогу использовать его».
Продолжая кружить над островом, беспрестанно фотографируя, он добрался до глубокого залива на северной его оконечности. Возможно, именно здесь придется проводить операцию. Затем изучил скалистый мыс на восточном побережье. Ну, это лишь на самый крайний случай. И, наконец, достиг той цели, ради которой предпринял это путешествие: владений Пападрополиса на берегу залива Анны в юго-восточной части острова.
После встречи со своим греческим информатором два дня назад Савидж не сидел сложа руки и к своей радости понял, что узнал довольно много всего. Он слетал в Цюрих и Брюссель — к своим наиболее надежным в Европе двум информаторам — и получил исчерпывающие сведения о ценах на оружие на черном рынке и системах безопасности, используемых контрабандистами.
В
Савидж также узнал, что Пападрополис безгранично верит в новейшие достижения электронных технологий, а поскольку к тому же увлекается компьютерными и видеоиграми, то нанял специалиста по охранным системам для установки сигнализации во всех его европейских поместьях.
Но Савиджа интересовало лишь поместье «Миконос». И ему достаточно было узнать имя приглашенного Пападрополисом специалиста, чтобы понять, что представляет собой эта охранная система. Вот так же точно ученый-искусствовед способен безошибочно определить принадлежность той или иной картины определенной эпохе.
Его давнишний и надежный грек-информатор полностью подтвердил то, что сообщила Савиджу Джойс Стоун. Сестра кинозвезды содержалась в неволе на роскошной вилле ее муженька-миллиардера в поместье «Миконос».
«Ты хочешь развода, сука? Да ни одна женщина в мире еще не уходила от меня. Надо мной же все будут смеяться. Неблагодарная жена годится только для одной цели — ложись, сука! Я тебя поучу».
Но лето перешло в осень. Начало туристического сезона в Афинах совпало с окончанием сезона на Миконосе. Пападрополис обдумывал, как еще можно унизить жену, и придумал: он оставит ее на острове на всю осень и зиму.
Савидж положил камеру, выключил автопилот и перешел на ручное управление «сессной». Шесть долгих месяцев из-за постигшей его беды, о которой он чуть было не проговорился своему греческому информатору, Савидж находился в уединении: он выздоравливал. Руки, ноги, голова и спина все еще болели от нанесенных ему ран.
К тому же его постоянно преследовали воспоминания, очень похожие на кошмары.
Но прошлое, продолжал он убеждать себя, изменить нельзя. Главное, что у него есть настоящее.
И его работа.
Ему необходимо заняться делом.
Доказать себе, что он способен работать.
Развернувшись, Савидж повел самолет над сказочно прекрасным, бордового цвета Эгейским морем, любовно поглаживая фотокамеру. Как хорошо оказаться при деле!
У него было такое чувство, словно он воскрес из мертвых.
Глава 8
Савидж нащупал ногами дно и двинулся к берегу. В черном комбинезоне он был абсолютно невидим в темноте. Притаившись за валунами, он взглянул наверх, туда, где смутно виднелся силуэт клифа, а потом повернулся к морю. Водителю катера — англичанину, которого Савидж всегда нанимал для подобных операций, — было приказано, как только Савидж соскользнет в воду в полукилометре от острова, сразу же убираться прочь из этих мест. Никаких прожекторов и опознавательных знаков на катере установлено не было. В кромешной темноте, когда луна скрыта грозовыми тучами, охранник не сможет увидеть лодку. А в грохоте волн, разбивающихся о прибрежные скалы, он и не услышит ее, хотя Савидж принял необходимые меры предосторожности: укрыл мотор звукопоглощающим кожухом.