Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
– Это мои фотографии, которые мистер Леви сделал тайком и загрузил на этот сайт под названием «Коллеги, которых я хотел бы отыметь».
– Господи, Тео! – воскликнул Бернард.
Тео Леви опустил голову, так как физиономия у него начала становиться ярко-красной.
– Я уверен, что за солидную годовую плату мистер Леви может посмотреть и другие фотографии своих сотрудниц, сделанные влиятельными мужчинами, – сотрудниц, некоторые из которых даже обнажены и занимаются тем, что явно не похоже на секс по взаимному согласию. Пользователи могут даже оценить этих женщин и фотографии, как это делается
– Кейт, – произнес Бернард, перебивая ее. – Вам больше не нужно ничего говорить. Мы отзываем наш иск. Вы поступаете так же и даете подписку о неразглашении. Мы выплачиваем вам миллион долларов компенсации, и на этом все закончится. Ладно? И можете вы наконец выключить этот компьютер?
– Простите, мистер Бернард, я еще не закончила. Никаких подписок о неразглашении не будет. Данное предложение действительно только на данный момент. Мы отзываем наши соответствующие судебные иски, мистер Леви увольняется из фирмы, а вы публикуете заявление для прессы, в котором говорится, что в «Леви, Бернард и Грофф» возникли проблемы с сексуальными домогательствами, но вы привлекаете специалистов по персоналу для их решения. Вот и всё.
– Послушайте, мисс Брукс, – вы, несомненно, талантливый юрист, но было бы глупо отказываться от миллиона долларов…
– Никаких подписок о неразглашении! Кажется, я это уже говорила. Это дерьмо слишком долго продолжалось за закрытыми дверями. И будет продолжаться и дальше, если вы не решите проблему раз и навсегда, – сказала Кейт.
– Два миллиона, – подал голос Грофф.
Кейт покачала головой.
– Предложение действительно только на данный момент, – повторила она. – Если вы его не принимаете, оно уходит из этой комнаты вместе со мной. А я отправляюсь прямиком в «Ньюйоркер» с этой карточкой.
– Черт возьми, – буркнул Бернард. – Просто сделай это. Просто дай ей все, что она захочет.
– Не можете же вы… – начал было Леви, но Бернард бесцеремонно оборвал его:
– У тебя здесь нет права голоса, Тео. У меня такое чувство, что твою задницу вышвырнут за дверь еще до конца этого дня.
– Считайте, что договорились. Вопрос решен, – объявил Грофф.
– Подождите… – попытался упорствовать Леви, но они проигнорировали его.
– Спасибо вам, – сказала Кейт.
Бернард и Грофф оба набросились на Леви и принялись распекать его. Не за то, что он мерзкий извращенец, а за то, что спалился. Тот пытался как-то оправдываться, но они не слушали.
– О, и еще кое-что, – сказала Кейт.
Наклонившись, Блок подхватила картонную коробку, стоявшую у ее ног, и поставила ее на стол.
– Что это? – спросил Бернард.
Кейт открыла коробку и начала доставать пачки юридических документов.
– Это судебные иски от имени четырнадцати младших юристов и секретарей фирмы «Леви, Бернард и Грофф». Все они женщины. Мистер Леви всех их тоже фотографировал, и у нас есть заверенные скриншоты с этого сайта. Пока вы еще не подсчитали, сколько денег задолжали этим женщинам, поскольку они и близко не подходили по зарплате к своим коллегам-мужчинам, и не прикинули ущерб, нанесенный им в результате сексуальных
– Два миллиона? Мы вполне можем на это пойти, – ответил Грофф.
– По два миллиона каждой, – уточнила Кейт.
Сквозь стиснутые зубы Бернард спросил:
– Так сколько, говорите, их было?
– Четырнадцать.
– Нам нужно изучить документы и проверить эти заявления. Мы свяжемся с вами по ним до конца недели, – сказал он.
– Нет проблем. Если я ничего не услышу от вас до пятницы, цена поднимется.
– Подождите секундочку, – вмешался Леви, больше не желая, чтобы на него кричали. Его карьера была закончена, и он отчаянно пытался спастись. – Никуда я не уйду. Мы можем выиграть эти дела. Она украла у меня эту карточку. Она не может использовать ее в суде!
– Вообще-то это я ее украл, Тео, – безмятежно ответствовал я. – Хочешь заявить в полицию о краже своего паспорта извращенца?
Рот Леви открылся и закрылся, как у рыбы.
– Я тоже так не думаю.
В течение часа с документами по делу Кейт было покончено, и она была уверена, что сможет получить по крайней мере двадцать процентов от каждого из своих новых требований к партнерам. День еще как окупился.
У входа в здание нас уже поджидал Гарри с Кларенсом на поводке. Денек был чудесный – яркий, солнечный и холодный.
– Почему у меня такое чувство, что как только эти дела будут улажены, а ущерб возмещен, эта карточка каким-то образом попадет в полицию Нью-Йорка? – заметил я.
– Понятия не имею, – ответила Кейт. – Такое постоянно случается. Блок явно не станет класть ее в неподписанный конверт и отправлять в отдел по борьбе с сексуальными преступлениями.
Я низко наклонился и погладил Кларенса по голове. Этот пес начинал нравиться мне все больше и больше.
– Ты знаешь, что на десятом этаже этого здания есть свободные помещения? – обратился ко мне Гарри.
Я повернулся и оглядел стеклянную башню.
– Не, – сказала Кейт. – С этим местом связано слишком много плохих воспоминаний. Значит ли это, что вы обдумали мое предложение?
– Да, – ответил я. – Людям от меня одни несчастья, Кейт. Харпер вообще убили. Это моя вина. Она работала над моим делом, а я не предвидел того, на что способна София Авеллино. Я поверил ей, и это стоило Харпер жизни. Я не могу позволить, чтобы вы…
– Харпер представляла себе весь риск, Эдди. Это не ваша вина, – сказала Кейт.
– Она любила тебя, – произнес Гарри.
– Я должен был догадаться. София обманула меня, – возразил я.
– Вы не могли догадаться, – ответила мне Кейт. – София манипулировала всеми. Проблема была в том, что мы с вами были на противоположных сторонах. Если б мы с самого начала работали вместе, этого никогда не случилось бы.
– Кейт права. Ты слишком долго был волком-одиночкой, Эдди. Пора начинать все сначала. Новая жизнь… Новая фирма… – произнес Гарри.
– Ну так как? – спросила Кейт. – Мне надо уже сегодня встретиться с Драйером и убедить его снять обвинения с Александры за то, что она заплатила Хэлу Коэну за лжесвидетельство. Я хочу сказать ему, что у меня новая работа. Что мы теперь одна команда.