Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Беседа была ничуть не теплее. Блок хотела, чтобы Гарри просто вел машину. Ей требовалось сосредоточиться, все как следует обдумать. Гарри не возражал, но сейчас ему хотелось поговорить.
Он получил от нее едва ли десяток слов. Ее адрес, «подождите здесь», когда они подъехали к ее дому, а затем «поехали», когда она вернулась в машину. Вот и всё. Теперь они были всего в паре минут езды от Франклин-стрит.
– Не паркуйтесь прямо возле дома. Проезжайте мимо. Остановитесь на соседней улице, – распорядилась Блок.
Они проехали мимо дома, где был так жестоко убит Фрэнк Авеллино. Было темно и по-ночному холодно. Гарри выполнил ее требование и остановил машину в квартале от дома.
– Клянусь
– Это классика, – сказал Гарри.
– Это ведро с гайками, – отозвалась Блок, доставая сумку с переднего сиденья.
Под легким снежком они направились к дому Авеллино. Народу на этой улице было совсем мало, а на Франклин-стрит и вовсе никого, кроме изредка проезжающих машин.
Достав из кармана пальто вязаную шапочку, Гарри пристроил ее на голову, натянув как можно глубже на уши. Блок вроде не обращала внимания на холод, а если и обращала, то это было незаметно.
Подойдя ко входу в дом, она надела пару зеленых кожаных перчаток, открыла свою сумку и что-то достала из нее, после чего поднялась по трем ступенькам, ведущим к двери. Остановилась там, делая вид, будто замерзшими руками пытается попасть ключом в замок. Гарри стоял сзади, стараясь насколько возможно заслонить ее от проезжающих машин и прислушиваясь к жужжанию чего-то похожего на маленькую дрель.
Они пробыли у двери секунд тридцать, не больше, когда он услышал, как щелкнул замок и дверь распахнулась внутрь.
Не говоря ни слова, они зашли в дом, и Блок закрыла за Гарри дверь. Протянув ему крошечный, не больше авторучки, фонарик, она предупредила:
– Держите свет подальше от окон.
– А вам не кажется, что Драйер позволил бы вам с Кейт вернуться сюда и осмотреть дом после того, как вы подали апелляцию? – спросил Гарри.
– И сколько бы времени это заняло? – ответила она.
Это был не столько вопрос, сколько поставленная в разговоре точка. Формально говоря, это был взлом с проникновением. Гарри уже далеко не впервые доводилось оказываться по другую сторону закона. Было на удивление трудно дружить с Эдди Флинном и хоть чего-нибудь не нарушить. Рано или поздно Эдди сбивал с пути истинного абсолютно всех – разумеется, по уважительным причинам.
По крайней мере, в доме было тепло. Отопление регулярно включалось таймером, чтобы трубы не полопались на морозе. Гарри прошел вслед за Блок на кухню. Все здесь выглядело не так, как в прошлый раз, когда он был здесь, но сначала Гарри не мог понять почему. Блок открыла холодильник, медленно и всего на дюйм-другой. Она не хотела, чтобы все вокруг было залито светом. Склонила голову к приоткрытой дверце, и Гарри подошел, чтобы тоже взглянуть. Внутри было пусто. Даже полки были сняты. Вот тут-то он и понял, что изменилось. В прошлый раз, когда они были здесь, за стеклянными панелями кухонных шкафчиков виднелись хрустальные бокалы для вина и стаканы для виски. Сейчас за этими декоративными панелями ничего не было. Гарри выдвинул ящик. Никаких столовых приборов.
Быстрый осмотр кухни показал, что все кружки, чашки, стаканы, миски, тарелки, сковородки, ножи и вилки были изъяты для экспертизы. Все, что можно было использовать для еды, питья или приготовления пищи, исчезло. Криминалисты даже сняли посудомоечную машину и унесли с собой.
– И ни следа галоперидола на всем этом, – пробормотал Гарри.
Блок ничего не ответила. Вместо этого поднялась наверх. Она шла тем же путем, что и Харпер на видео. Рассматривая те же предметы, пытаясь увидеть то, что видела та.
Вздохнув, Гарри последовал за ней на верхний этаж. В спальню Фрэнка Авеллино.
Двойные двери, ведущие в спальню, были открыты.
– Видите что-нибудь? – наконец не выдержал Гарри.
Блок не ответила. Он даже не был уверен, что она его услышала. Вслед за ней Гарри вошел в комнату, держась на почтительном расстоянии от нее – не желая попасть под луч ее фонарика. Полы были прочными. Ни единого скрипа, куда ни ступи. Гарри держал луч своего фонарика направленным прямо в пол, и когда Блок подошла к кровати и сосредоточила свое внимание на окровавленном матрасе, двинулся к пристроенной к спальне ванной комнате. Большая часть крови давно уже впиталась в постель, на полу ее было немного. Там лежал дорогой, толстый светлый ковер, и пятна были хорошо заметны. Только отдельные брызги. Никаких луж крови. Одежда обеих женщин была буквально уделана кровью – обе объясняли это тем, что хватались за своего отца, чтобы проверить, жив ли он еще. Это утверждение было трудно опровергнуть. Гарри видел фотографии, и любой, кто имел бы контакт с Фрэнком Авеллино в этой спальне, перемазался бы в крови с ног до головы.
Книг на прикроватном столике не было. Только лампа и несколько салфеток. Комод в противоположном конце комнаты выглядел нетронутым. На нем стояло зеркало, и брызги крови до него не долетели – слишком уж далеко. Гарри направил луч своего фонарика в потолок. Там тоже ничего не было. Никаких пятен. И, кроме нескольких потеков на стене над кроватью, стены тоже были чисты.
Блок не спеша приблизилась к этим кровавым пятнам – единственной реальной вещественной улике, оставшейся в доме. Харпер со своим мобильником в свое время тоже задержалась здесь. Как Гарри ни присматривался, но так и не сумел понять, что именно ищет Блок. Он выключил свой фонарик, открыл дверь ванной комнаты и вошел внутрь. Окон здесь не было, так что плотно закрыл дверь и включил свет. Душа здесь не имелось – только унитаз и маленькая раковина. Вероятно, некогда это был чулан. Большая и роскошная ванная комната с джакузи и душем – достаточно большая, чтобы вместить баскетбольную команду, располагалась в некотором отдалении от спальни Фрэнка.
Из-за холода и позднего времени Гарри приспичило в туалет. Он приподнял сиденье унитаза и уже ухватился зубами за палец на перчатке, чтобы стянуть ее, когда вдруг что-то услышал. Остановился как вкопанный, по коже пробежал холодок.
– Гарри! – послышался негромкий крик снаружи.
Это была Блок.
– Здесь же нет окон! Мне нужно было включить свет, чтобы воспользоваться туалетом. Простите, я уже пожилой человек…
– Гарри! – Опять оклик, на сей раз более настойчивый.
– Что такое?
– Выходите, – приказала Блок.
Гарри развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал два шага вперед. Потянулся к ручке. Схватился за нее и медленно повернул.
Заскрипела металлическая защелка.
– Стойте! – крикнула Блок.
– Что?
– Вы поворачиваете ручку?
– Да. Не переживайте насчет этого шума. Просто замок скрипучий. Это всего лишь я.
Как бы Гарри ни нравилась Кейт, особой симпатии к Блок он не испытывал. Она почти не разговаривала и была столь же яркой личностью, как унитаз, стоящий у него за спиной. Тем не менее он знал, что она умна и все-таки разговаривает, когда ей есть что сказать – и не важно, в какой манере она это делает. Если б Гарри вел какое-то дело, ему бы хотелось, чтобы Блок работала с ним, но он знал, что не захочет выпить с ней пивка по окончании рабочего дня. Он не думал, что в своем возрасте сможет выдержать слишком много разговоров с Блок.