Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Уже через месяц после начала работы ей пришлось связаться с парой онкологов, чтобы подготовить медико-юридическое заключение для дела о врачебной халатности, которое тогда вела фирма. Одним из них оказался тот самый специалист, к которому она записала свою мать. Они поговорили по телефону, и Кейт упомянула, что они уже общались.
– Да, я помню. Не стану делать вид, будто помню всех своих пациентов, Кейт, но ваших маму и папу я помню хорошо. Знакомая история. Страховые компании – самые отъявленные подонки на свете.
– Простите? Что-то я не пойму… Мама сказала, что просто не пойдет на прием.
– Нет-нет, они приходили и общались со мной. Я сказал вашей маме, что мы, скорей всего, сможем дать ей еще от трех до пяти лет с этим новым препаратом. Ее страховка его не покрывала, а лечение было очень дорогим. Я очень сожалею о вашей утрате.
– Чушь какая-то – у моего отца имелись кое-какие сбережения… У него были деньги на лекарства. Я знаю, потому что он оплатил мои расходы на обучение.
Внезапное осознание поразило Кейт, словно обухом по голове, и она быстренько свернула разговор, поблагодарив врача за потраченное время. А потом съездила домой, и ее отец во всем признался. Сюзанна не хотела, чтобы ее дочь обременяли студенческие
Диплом юриста и работа в фирме достались ей очень высокой ценой. Вот почему Кейт всегда приходила в офис первой и уходила последней. Ее мать подарила дочери несколько лет своей жизни. И Кейт не могла теперь отказаться от этого подарка. Эта жертва двигала ею. Заставляла ее молчать. Она не хотела раскачивать лодку.
Кейт подумала, что сказала бы сейчас ее мать. Она бы не хотела, чтобы Кейт страдала молча. Ей бы хотелось, чтобы Кейт могла постоять за себя. И вот все это время ее дочь держала рот на замке в присутствии Леви – стыд пожирал ее, как огонь, хотя и быстро остывал, превращаясь в нечто гораздо более жесткое.
Кейт поклялась себе, что если в офисе фирмы опять произойдет нечто подобное, она обязательно сообщит об этом. Время вышло. Хватит убегать. Хватит прятаться. Хватит кусать губы. В следующий раз она использует свой голос на полную катушку.
Потому что она – дочь Сюзанны Брукс.
Потому что она – Кейт-так-ее-растак-Брукс из Эджуотера, штат Нью-Джерси.
Фрэнк Авеллино
Запись в дневнике, пятница, 31 августа 2018 г.
07:55
Ненавижу писать всю эту херню. Никогда раньше этого не делал. Я не из тех, кто хочет видеть свои мемуары опубликованными. У меня в шкафу столько скелетов, что их хватит на целое кладбище – дважды. Это по предписанию врача. И только для меня. А еще для дока Гудмана. Хрен его знает, чего он хочет, чтобы я тут писал.
У меня опять были провалы в памяти. Сейчас половина девятого утра. Я не сплю с четырех. Захотелось отлить, и не смог снова заснуть. Все как обычно. Если не простата, так хотя бы мозг. Хэл Коэн наконец-то уговорил меня обратиться к врачу по поводу обоих. От простаты я принимаю таблетки, а для мозга нужно писать всю эту чепуху. Док задал мне несколько вопросов, на которые я ответил, и он сказал, что со мной всё в порядке. Но, мол, чтобы просто доставить ему удовольствие, просит меня записывать свои мысли и любые симптомы, которые я замечу. Он навестит меня через пару месяцев. Прочтет это дерьмо, и оно его усыпит, я это знаю.
Может, он и прав. А может, все это ни о чем. Или это просто старость. В последнее время я хоть что-нибудь да забуду. Могу забыть про таблетки, которые должен принимать вечером. Или оставить открытым кран с горячей водой. Иногда я смотрю телевизор и не могу вспомнить, успел ли поужинать. Но самое гадство – это что я стал пропускать деловые встречи. Если я кому-то говорю, что буду присутствовать на каком-то мероприятии, то всегда являюсь на это мероприятие. Без всяких исключений. Просто не могу поверить, что на прошлой неделе я пропустил целых четыре встречи. Просто тупо забыл про них. Наверное, мне стоит нанять личного помощника. Но он все равно не сможет позвонить мне и напомнить, чтобы я надел носки. Про это я тоже забыл на прошлой неделе.
Вроде бы мелочи. Беспокоиться не о чем. Так сказал врач.
Сегодня я чувствую себя просто замечательно. Никаких проблем. Я прекрасно помню, что должен сделать и где должен быть. Всё в порядке.
А сейчас меня ждет завтрак с Хэлом Коэном.
23:00
Вечером приходила Александра. Славная девочка. Умница. Она опять бегала в парке. Сказал ей, что не стоит бегать в парке по вечерам. Это небезопасно, тем более в одиночку. Она сказала мне, что способна постоять за себя, и я ей поверил. Александра принесла мне одно из тех смузи, которые я так люблю, из заведения на Второй авеню. Сказала, что сегодня несколько раз пыталась дозвониться до меня. Наверное, разрядился мой мобильник. Нашел на нем пропущенные звонки, но могу поклясться, что он не звонил. А еще я пропустил сегодняшнюю встречу с бухгалтером.
Опять.
Александра дала мне таблетки и рассказала о сделке, которую она заключила касательно квартиры на углу Тринадцатой улицы и Третьей авеню. Отличная сделка. Молодец девочка! Звонила София. Она не станет приходить сюда, когда в доме Александра. Эти двое по-прежнему не разговаривают друг с другом. Я уже давно оставил любые попытки. Но хотел бы, чтоб София больше походила на Александру.
Когда-нибудь София сведет меня с ума.
Я уже лежу в кровати, но не уверен, почистил ли зубы.
Сегодня я заметил кого-то на улице. Всего в черном. Мне кажется, он следил за мной. Я шел по Парк-авеню и увидел его на другой стороне улицы, после чего вдруг забыл, куда направляюсь, и поехал домой на такси. Я поговорил об этом с таксистом. Он сказал, что, наверное, у меня просто паранойя. Я ответил, что спрошу об этом у Джейн.
Вернувшись домой, я позвал Джейн. И никак не мог понять, почему ее нет дома.
А потом вспомнил.
Джейн умерла. Я видел ее мертвой на лестнице. Шея у нее застряла в перилах. Перекрученная и сломанная.
И
Господи…
Может, это только к лучшему? Есть вещи, о которых я не хочу вспоминать.
Это ужасно. Терпеть не могу все это записывать.
Глава 10
Таймер нагревателя «су-вид» [12] принялся размеренно попискивать. Чуть раньше она уже вставала, чтобы начать готовить кое-какое лакомство к завтраку, а затем вернулась в постель. День предстоял хлопотный. Сбросив одеяло, она прошлепала на кухню, выключила нагреватель и сняла крышку. Внутри был галлон воды, температура которой поддерживалась на уровне ровно ста тридцати градусов [13] в течение сорока пяти минут. Когда она сунула палец внутрь, вода показалась ей очень горячей, хотя и не обожгла кожу. Достав из водяной бани небольшой пластиковый пакет, она положила его на чистую тарелку. Перед приготовлением мясо было упаковано в вакууме вместе с солью и тридцатью граммами копченого сливочного масла.
12
Су-вид (фр. sous-vide) – технология приготовления продуктов в вакуумных упаковках при относительно низкой температуре, несравнимой даже с температурой кипения воды. Считается, что это позволяет сохранить все полезные свойства продуктов. Специальная кухонная техника позволяет с точностью выдерживать необходимую температуру и время приготовления.
13
130 градусов по Фаренгейту – примерно 55 °C.
Она провела по краю пакета ножом, выпустив облачко теплого пара. Из шкафчика возле коленей достала сковородку с чугунным дном, поставила ее на плиту, зажгла конфорку. Зашипел брошенный на сковороду изрядный кус сливочного масла. Засунув пальцы в пакет, она пощупала кусок печенки. Тот был ощутимо горячим, но не слишком. Не обжигал. На ощупь горячая промасленная печенка оказалась даже слишком уж восхитительной.
Печенку она слегка обжарила с обеих сторон, облизывая замасленные пальцы, и выложила содержимое сковороды на тарелку, на которой уже лежали тосты из хлеба на закваске с мелко нашинкованным авокадо. Несколько капель бальзамического уксуса и ломтик красного апельсина завершили сервировку. Соблазнительные ароматы лишь усилили ее голод. Она отнесла тарелку к обеденному столу, села и принялась за еду.
Наконец отложив нож и вилку, взяла со стола сотовый телефон, лежащий рядом с цифровым диктофоном. Мобильник был одноразовым. Полностью одноразовым. Открыв приложение переадресации звонков, она набрала номер и включила громкую связь. Соединение установилось, послышались длинные гудки. Никто не взял трубку. Она и не рассчитывала, что на звонок ответят. В семь утра в офисе никого не бывает. Она дожидалась автоответчика.
«Это помощник окружного прокурора Уэсли Драйер. Я сейчас недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала…»
Дождавшись короткого писка, она ткнула в кнопку воспроизведения диктофона.
«Это Майк Модин. Я слышал, вы меня искали? Простите, что не в самое удачное время. Я годами откладывал деньги, и теперь пришло время их потратить. Можете называть это кризисом среднего возраста или вообще чем угодно, но я не вернусь. Фрэнк Авеллино мертв, и я могу стать следующим. Он позвонил мне и хотел изменить свое завещание, но не сказал, как и почему. Судя по его речи, я заподозрил бы паранойю и начальную стадию деменции. Это все, что я знаю. Прекратите меня искать. Я не собираюсь с вами разговаривать, мистер Драйер. Просто оставьте меня в покое».
Она оборвала вызов, но диктофон не выключила. Следующий голос принадлежал ей.
«Вот и молодец».
«Это все? Теперь ты меня отпустишь? Перестань, пожалуйста! Пожалуйста, просто отпусти меня! Нет, нет, не делай этого. Нет, не надо…»
Крики Майка на записи превратились в хрип вроде радиопомех. Они были слишком громкими, чтобы микрофон мог их отчетливо уловить.
Оленья печень оказалась хороша. И напомнила ей про того олененка. Его плоть тоже была в меру горячей и пахучей. Хотя быстро остыла. Скоро она больше узнает о деле со стороны обвинения – каких свидетелей и какие данные криминалистической экспертизы они намерены против нее использовать. А еще требовалось знать, какие улики имеются против ее сестры. В остальном от адвокатов нет особого толку. Задача склонить чашу весов в свою пользу целиком и полностью лежит на ее собственных плечах. Взять хотя бы это сообщение на автоответчике Драйера. Оно может нацелить его в определенном направлении.
Имелось множество способов добиться того, чтобы из зала суда она вышла прямо на свободу. Некоторые участники процесса никогда не изменят своего мнения. Этим бедолагам потребуется ее особое внимание.
Отправляя в рот последний кусочек печенки, она подумала, что в этом блюде все-таки чего-то не хватает. Пожалуй, арманьяка. Тяжеловато для завтрака, хотя для ужина – самое то. Теперь Майк Модин уже разделен на компактные фрагменты, плотно обернутые черным пластиком – каждый с диском соответствующего веса из недавно заказанного ею набора гантелей. В Нью-Йорке есть множество способов избавиться от трупа. Реки, конечно, самый простой вариант. На паромах после десяти утра обычно тихо. Она возьмет билет до Дамбо [14] на Ист-Ривер, а затем, в тени Бруклинского моста, стоя спиной к камере наблюдения на задней палубе, незаметно вывалит черный пакет из своей спортивной сумки, и никто даже и всплеска не услышит.
14
Дамбо – нью-йоркский район с мощеными улочками и перестроенными складскими помещениями, в которых сейчас находятся независимые магазины, элитные рестораны и модные кафе. Расположен на противоположной стороне Ист-Ривер от Манхэттена и соединен с ним Бруклинским и Манхэттенским мостами. Изначально это название представляло собой аббревиатуру DUMBO (Down under the Manhattan Bridge Overpass) – нечто вроде «Территория под путепроводом Манхэттенского моста».