Пятьдесят на пятьдесят

Кавана Стив

Я не мог выполнять работу и прокурора, и защитника. Это просто не мое.

– Дамы и господа присяжные заседатели! В этом деле я представляю Софию Авеллино. Как и Александра, она тоже потеряла отца. Я не стану говорить вам, что убийца находится в этом помещении. Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны. Единственные люди, кто может вынести решение по этому делу, – это вы. Каждый из вас в ходе этого судебного разбирательства выслушает доказательства, а потом примет решение касательно вердикта. Я не обязан доказывать вам, что Александра – убийца, равно

как и не обязан доказывать невиновность моей клиентки, и любой, кто считает иначе в этом деле, будь то мисс Брукс или мистер Драйер, – ну что ж, они ошибаются.

Доказать свою правоту должно обвинение, хотя знаете что? Обвинитель не собирается объявлять вам, кто убил Фрэнка Авеллино. Мистер Драйер представит доказательства того, что это могла быть любая из подсудимых. И оставит решение на ваше усмотрение. Я говорю, что этого недостаточно, господа присяжные. Вы не можете заполнить пробелы для обвинителя. Он может сказать, что убийство совершили обе женщины, но почему же тогда они с самого начала обвиняли друг друга и вызвали друг на друга копов?

Я сделал паузу и шагнул вперед, чтобы оказаться еще ближе к присяжным. Пока что все получалось. Я задал им вопрос, и, вопреки всем моим надеждам, некоторые из них действительно задумались над ним. Мне требовалось, чтобы они думали, подвергали всё сомнению, а не слепо следовали фактам от других участников процесса.

– Это ведь не имеет смысла, не так ли?

Двое присяжных помотали головами.

– Возможно, одна из женщин в этом зале действительно убила Фрэнка Авеллино, но прокурор не собирается говорить вам, которая из них. Он хочет, чтобы по возможности осудили обеих. Однако, я думаю, вы понимаете, что это невозможно. И если обвинение, вне всяких разумных сомнений, не докажет, кто конкретно убил Фрэнка Авеллино, тогда вы должны сделать только одно, дамы и господа, – вы должны вынести оправдательный вердикт.

И что касается данного дела, я прошу вас только о двух вещах. Внимательно ознакомьтесь с доказательствами. И если к концу слушаний вы не будете уверены, кто именно убил Фрэнка Авеллино, тогда вы должны оправдать обеих подсудимых, поскольку обвинение не смогло доказать свою правоту и как следует обосновать свое мнение. Спасибо. Я знаю, что могу положиться на всех вас.

Я сел – в лучшей форме, чем когда только встал. Некоторые из присяжных как следует подумают и оценят дело должным образом, и это все, о чем я мог только мечтать.

София наклонилась ко мне со слезами на глазах и решимостью на лице.

– Моего отца убила Александра. Я хочу, чтобы вы проследили за тем, чтобы она поплатилась за это. Не поступайте так.

– София, я пытаюсь спасти вашу жизнь. Позвольте мне делать свою работу.

Она моргнула, и слезы упали на бумаги, разложенные на столе.

– Он был моим отцом. А она убила его. И должна заплатить за это!

Глава 31

Кейт

Вступительная речь Эдди удивила Кейт. Она была уверена, что он собирается взорвать какую-нибудь

сенсацию в центре зала суда и посмотреть, как это полностью развалит ее защиту.

Он этого не сделал.

Флинн не собирался преследовать Александру. Это была рискованная стратегия, но вполне разумная. Основывалась она на том, что присяжные серьезно отнесутся к своей присяге и решат, что если так и не получается определить, кто из сестер настоящая убийца – Александра или София, – то должны вынести оправдательный вердикт обеим. Формально говоря, довод довольно веский.

Блок прошептала:

– Он хорош, но ничего у него не выйдет.

– Почему? – спросила Кейт.

– Присяжные видели эту фотографию с Фрэнком. Если они сочтут, что это сделала одна из сестер, то не покинут этот зал, пока кто-нибудь не заплатит за это.

Кейт кивнула, а затем увидела, как Драйер встает и вызывает своего первого свидетеля.

– Детектив Бретт Сомс, – представил его обвинитель.

Кейт пролистала свой блокнот в поисках записей, отмеченных розовыми липучими закладками. Пока искала нужные страницы, услышала, как Сомс выходит вперед. Она узнала его с той ночи убийства, когда только познакомилась с Александрой в допросной. Тогда на нем была реально жуткая желтая рубашка. Рубашка была настолько ужасной, что прочно застряла в голове – настолько отстойной она была.

Сомс был высок, лет пятидесяти пяти, с густыми седеющими волосами. Желтой рубашке был предоставлен выходной, но замена выглядела ненамного лучше. На нем были темно-синий костюм и зеленая рубашка с галстуком в бело-голубую полоску. Смотрелся этот ансамбль несколько диковато. Кейт даже подумала, уже не дальтоник ли он. Когда Сомс поднял со стола Библию, Кейт заметила на безымянном пальце его левой руки вдавленный беловатый след. До совсем недавнего времени детектив постоянно носил обручальное кольцо. Логично – ни одна супруга не позволила бы своему мужу выйти из дома в подобном костюме и галстуке.

Как только Сомса привели к присяге, судья Стоун предложил ему сесть, а затем не спеша убедился, что у детектива есть вода и все остальное, что ему требуется, чтобы удобно устроиться на свидетельской трибуне.

Чтобы дать свидетелю немного освоиться, Драйер задал ему несколько простых вопросов касательно стажа службы в полиции и его опыта в качестве детектива. Опыта Сомсу было не занимать. Он проработал в отделе убийств почти пятнадцать лет. Это было его далеко не первое судебное родео.

– Детектив, как и при каких обстоятельствах полиция впервые узнала об этом преступлении? – перешел к делу Драйер.

– Обе обвиняемых позвонили в службу «девять-один-один» со своих мобильных телефонов, – ответил Сомс. Произнося эти слова, он повернулся к присяжным, адресуя им свой ответ. Он не улыбался, даже не пытался выглядеть дружелюбным по отношению к ним. Сомс показался Кейт честным полицейским, который оказался здесь, чтобы просто выполнять свою работу и рассказывать все как есть. Не свидетель, а просто мечта с точки зрения обвинения.