Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
– Эйприл! Посмотрите на меня, пожалуйста.
Она не сразу, но все же подняла голову. Лицо ее, хоть и в синяках, оказалось удивительно красивым.
– Здорово же вас стукнули. Может, согласитесь показаться врачу?
По тому, как она покачала головой, видно было, что ей очень больно.
– Это сделал кто-то из наших людей?
– Это имеет значение?
– Думаю, да, – пожал плечами Том. – Мне бы очень не хотелось, чтобы мои полицейские избивали граждан.
Она снова еле заметно
– Нет, по-моему, нет. Кажется, это был кто-то из копов, охраняющих торговый центр.
Том вытащил из кармана блокнот:
– Вы намерены предъявить обвинение?
– Может быть. Мне надо подумать.
Том чиркнул что-то в блокнот.
– Что ж, вполне справедливо. Так, идем дальше. Вы хотите, чтобы при нашем разговоре присутствовал адвокат?
Эйприл тяжело вздохнула, прикрыла глаза.
– Да нет. Я не собираюсь ничего говорить.
Том и это записал.
– Ну хорошо. Давайте-ка посмотрим одну запись.
Телевизор и видеомагнитофон стояли в углу на тележке, которую Том пододвинул поближе к столу. Он сунул в магнитофон кассету. Запись была цветная: вот Эйприл входит в кредитный отдел, подходит к конторке, берет бланк, что-то на нем пишет.
Том остановил кассету, выудил из конверта пластиковый пакетик, в котором лежал бланк запроса.
– К вашему сведению, – сказал Том, – женщина, которую мы только что видели, написала следующее: «Отдайте мне всю наличность из кассы. Не поднимайте тревоги, не впадайте в панику. У меня пистолет».
Он снова включил видеомагнитофон, и они просмотрели всю сцену в кредитном отделе. В двух следующих отрывках женщина металась по отделу «Мейси», затем выскочила в зал торгового центра. Том нажал на «стоп».
– Она не взяла денег, – тихо сказала Эйприл.
Том кивнул:
– Я тоже это заметил, как и то, что она так и не достала пистолет, о котором упоминала в записке. Что могло бы считаться смягчающим обстоятельством, если бы не это. – Он достал из конверта еще один пластиковый пакет, в котором лежал маленький пистолет, и положил его на стол.
– Эйприл, должен вам сказать, что мы можем предъявить вам обвинение в вооруженном грабеже. Одно это тянет лет на двадцать-тридцать. А если постараться, можно и покушение на убийство добавить.
Эйприл вздрогнула, в глазах ее стоял неподдельный ужас.
– Тот выстрел на автостоянке. Если строго придерживаться буквы закона, его можно расценить как покушение на убийство.
Эйприл окончательно пала духом. Том встал, подошел к питьевому фонтанчику у двери, налил в одноразовый стакан воды, поставил на стол перед задержанной.
– Знаете, Эйприл, я не буду ходить вокруг да около. Мне нужно, чтобы вы подписали показания, в которых признаетесь в совершении всего того, про что нам и так
Эйприл повернула голову, посмотрела ему в глаза:
– А что, если…
Том жестом прервал ее:
– Я ведь пока что не просил вас ничего говорить. Никаких обещаний я вам дать не могу, но если вы нам облегчите работу, если подпишете показания, я сделаю все, что в моих силах, чтобы прокурор был к вам помягче.
Эйприл надолго задумалась и наконец сказала:
– Предположим, я признаюсь в том, что совершила все это… Будет ли принято во внимание, что у меня на то были очень серьезные основания? Будет ли принято во внимание, что я все-таки передумала и выстрелила – если действительно выстрелила – единственно для того, чтобы задержать преследователей и успеть убежать? Будет ли это иметь значение?
Том ласково улыбнулся. Похоже, они сумеют договориться.
– Полагаю, будет. Но окончательное решение принимаю не я.
Эйприл снова задумалась.
– Знаете, я, как только вас увидел, понял, в этом деле все не так просто. Ну, сами посудите. Такая симпатичная женщина, вот-вот матерью станете, всю жизнь, за исключением давнишнего инцидента с наркотиками, прожили не нарушая закон. Вы вошли, и я тут же себя спросил: «Ну зачем такой женщине губить свою жизнь?» – Том наклонился к Эйприл, понизил голос: – Эйприл, что сегодня стряслось? Что вас заставило пойти на ограбление магазина?
Она открыла было рот, вот-вот заговорит, но – нет, промолчала. Отвернулась.
– Очень нелегко сознаваться в том, чего не совершала. Мне надо все обдумать.
Том вздохнул. Момент упущен. Сегодня признания не дождаться.
– Ладно, Эйприл. Как пожелаете. Можете не торопиться. Но пока вы будете думать, мне придется завести дело.
– Но я ведь могу передумать, если решу… ну, вы понимаете, если решу сознаться в преступлениях, которых не совершала? – В голосе ее звучала тревога.
Том не ответил. Это психологическая война, и он вовсе не собирался терять столь выгодную позицию. Поэтому он лишь пожал плечами, мол, посмотрим.
Закрыв за собой дверь, он взглянул в зарешеченное окно. И, увидев, как она заплакала, почувствовал себя виноватым.
Глава 6
– Да что этот вонючий латинос о себе возомнил? – бушевал Патрик Логан. Губа его была разбита, нос распух, на шее багровели следы, оставленные удавкой Пеньи. – Является ко мне в дом, унижает меня на глазах моих же людей! Он кого из себя корчит?
Рики видал босса в ярости, но на сей раз тот превзошел себя. За час до этого Карлос Ортега со своим громилой Хесусом Пеньей, вооруженные до зубов, ворвались в кабинет Логана, и Рики не сумел их остановить.