Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– Тогда женись, а то уведут, – посоветовал Крылов.
– А я уже предложение сделал, – хвастливо сообщил Степан.
– Когда же ты успел?
– А чего тянуть? Да и гастрит, если честно, замучил. Как бы язву не схлопотать. Вон Жора как мается.
– От водки он мается! Это он что ли в углу сопит?
– Он. Домой идти не решился – перебрал, а жена у него, сам знаешь, бой-баба. Прошлый раз меня так отметелила за компанию…
– Помню, руку вывихнула, ноги оттоптала, – хохотнул Александр, радуясь, что еще холостяк. – Все, пора спать, а то светает!
Едва приятели задремали, в дверь протяжно позвонили.
– Если Жоркина жена, – прошипел Крылов, – я тебя пришибу!
Парфеныч на полусогнутых направился к двери, для верности надев ботинки и прикрыв живот подушкой.
– Вы
– С таким соседом, – пояснил Крылов, – как звать, забудешь.
– Пять минут на сборы, жду внизу! – хлопнул дверью Николай.
Стулья заскрипели, раздался испуганный голос Жоры:
– Ребята, это по мою душу?
– Его не берем! – потребовал Крылов, включая в спальне свет.
– Само собой, пускай проспится. Какой с него нынче рыбак, – согласился Степан и утихомирил гостя: – Спи, Жорик, это не Клавка.
Парфеныч достал из-под матраца деньги и стал пересчитывать.
– Ты что ли всю наличность с собой потащишь?
– А то! Жорка отоспится, соберет компанию, напьются, денег опять не хватит. С кого потом спрос? А у меня на носу свадьба.
Степан сунул в карман свои пятерки, трешки, рубли.
– Ты бы их хоть на крупные купюры поменял.
– Так больше, – погладив карман, отмахнулся приятель.
– Ну, Рокфеллер, пора на выход, а то ребята заждались.
Через час компания десантировалась на берегу быстрой таежной реки. Размялись, достали снасти, рюкзаки и замаскировали машину. С противоположного берега им призывно сигналили другие рыбаки. Подойдя к воде, где стояла плоскодонка, Крылов по-деловому осмотрел пожитки и предложил переправиться в два приема. Парфеныч, не глядя на их с Петренко возражения, заверил, что управятся одной ходкой. Он загрузил вещи и затолкал вперед себя приятелей. Но течение было таким сильным, что на середине реки лодку стало сносить к омуту. Степан заерзал первым. «Осторожно, медведь!» – прикрикнул Крылов, ловко уводя лодку от опасности. С испуга Парфеныч с силой оттолкнул руку приятеля. Лодка качнулась еще сильнее, дала крен, стала наполняться водой и перевернулась. Пока товарищи приходили в себя, Степан, онемев от страха, вынырнул с другой стороны плоскодонки и намертво вцепился в ее борт. Его рюкзак понесло вниз по течению. Следом двинулась и лодка с бедолагой на привязи. Пойму реки огласил звероподобный рев Парфеныча. Из леса донесся ответный вой.
– Кабы не медведь, – ужаснулся Колюня.
– Да ну, что ты, – успокоил Крылов. – Леший.
Петренко втянул голову в плечи и поплыл не оглядываясь. Добравшись до противоположного берега, рыбаки прыгнули в моторку друзей и бросились вдогону за скрывшимися в изгибе реки плоскодонкой и Степаном. Догнали горе-путешественника довольно быстро, а вот оторвать от лодки сумели не сразу. Насилу втроем справились. Парфеныч прикипел к бортику, словно проросший сквозь стену бамбук.
Наконец, компания была в сборе. Сушились у костра, дрожа от холода и лязгая зубами. Приятели недовольно косились на виновника всех бед, а тому – все нипочем: достал из карманов намокшие деньги, разложил возле костра и давай пересчитывать.
– Так я и знал! Трешки не хватает! – набросился на Колюню Степан. – Просил же тебя – тащи аккуратнее!
– Присосался к лодке как пиявка, миллионер хренов! Деньги надо дома держать или на сберкнижке. Тоже мне «Сидоров-кассир».
– Степа, а ты чего не поплыл к берегу? – разливая по кружкам спирт, поинтересовался Крылов.
– Так я плавать не умею, – простодушно признался тот.
– На воде не держится, а все туда же! Еще жениться собрался, – упрекнул Колюня. – Утопнешь ведь в проблемах!
– А ты не выступай! – вскочил обиженный Парфеныч.
– Хватит! – оборвал их Александр. – По сто грамм – и за дело!
– Сто грамм маловато будет: замерзнем, – поежился Степан.
– В семейной жизни все проблемы начинаются со ста грамм, – сухо напомнил Крылов. – Вспомни Жору и сделай выводы…
Гостиничный номер погрузился в полумрак. Тополевский
– Маша, ты не в курсе, где нынче Петренко? – вернулся он к их прежнему разговору. – Совсем исчез из поля зрения.
– Где-то в городе. А ты что-то вспомнил? – заинтересовалась она.
– Один забавный случай, произошедший с ним уже после женитьбы.
…После истории со «шпионскими» страстями Николай не сразу, но все же женился. Из-за трений с неугомонной тещей он с удовольствием отправлялся в выездные караулы, где фактически был предоставлен сам себе. Поскольку желающих расстаться с семьей и неделю-другую кантоваться в вагонах было раз-два, и обчелся, претендентов на подобные командировки фактически не было. В железнодорожную экспедицию за блоками ракеты, которые требовалось доставить с завода-изготовителя, обычно снаряжался караул из офицера, сержанта и трех солдат. Едешь себе в спецэшелоне и бдительно охраняешь секретное «изделие». Как правило, состав нигде не задерживают, потому путешествие обычно проходит без происшествий.
Но однажды на одной узловой станции вышла заминка, и военный комендант предупредил Петренко, что придется подождать несколько часов. Поскольку время позволяло, а жевать солдатский паек всухомятку Николаю изрядно поднадоело, он решил выбраться в город за чем-нибудь вкусненьким. Зайдя в кулинарию, офицер с радостью затоварился наисвежайшей выпечкой. Прижав два объемных бумажных пакета к груди, Петренко поспешил к вокзалу, но вспомнил, что в последнее время жена стала сетовать на его невнимательность. «Хоть бы раз что-нибудь из командировки привез», – причитала она. Воспользовавшись случаем, капитан решил осчастливить благоверную и свернул к универмагу, но время, увы, было обеденным. На привокзальной площади других торговых точек, кроме аптеки, не оказалось. С трудом представляя, какой презент в ней можно отыскать, он все же заглянул внутрь. Прыщавый юноша покупал презерватив. В виду того, что средства предохранения в гарнизонных точках были в большом дефиците, мысль родилась сама собой. Дождавшись, когда торговый зал опустел, Николай, бледнея и с трудом подбирая слова, шепотом уточнил у молоденькой провизорши, есть ли в продаже резиновое изделие номер два. Девушка покраснела, кивнула и уточнила, сколько требуется. Николай, не представляя стоимости столь деликатного товара, протянул десятку: «На все». Поскольку цена презерватива была всего четыре копейки, двести пятьдесят штук в наличие не оказалось. Пока сходили на склад и в четыре руки отсчитали требуемое количество, прошло время. На смущающегося Петренко сбежался посмотреть весь трудовой коллектив – столь крупного оптового покупателя, да еще в погонах здесь видели впервые. От неловкости офицер готов был провалиться в тартарары, но, зная, что видит всех дважды (первый и последний раз), решил не отступать. Оказалось, «подарок» весьма внушителен по объему, и его поместили в упаковку из-под лекарств. Руки Петренко и без того были заняты. Хоть в зубах неси! Сунув коробку подмышку, Николай заспешил к вокзалу. По дороге он оступился и уронил дурацкую упаковку. Гонимые ветром презервативы разлетелись на несколько метров вокруг. Бросить их невостребованными рука не поднималась, да и жаба душила. Проходившие мимо молодые люди, хохоча, помогли незадачливому Казанове собрать орудия производства, не забыв запихнуть по несколько штук в свои карманы.
Пробираясь по путям к своему эшелону, Петренко нос к носу столкнулся с комендантом. «Ты где болтаешься? Покинул караул, солдаты тут баклуши бьют. Из-за твоих дурацких пончиков срываем график движения поездов!» – он подтолкнул Николая к теплушке и нечаянно выбил злополучную коробку. Презервативы вновь разлетелись. Комендант остолбенел, а солдаты, ставшие свидетелями этой сцены, удивленно присвистнули: «Товарищ капитан, ну вы гигант». Впопыхах собрав изделия, Петренко буквально на ходу запрыгнул в вагон.