Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– Ну, вот и перрон почти готов, – улыбнулся командир заместителю по тылу. – Умеешь, если захочешь. Молодец! За расчищенную дорогу – отдельное спасибо. Что у нас со светом?
– Дадим к прибытию мотовоза! – бойко отрапортовал майор.
Вечером в кабинете Байчадзе собрались все его заместители и начальники служб.
– Как там дела в частях? – хитро поинтересовался генерал.
– Все дружно взялись за работу, благоустраивают подъездные площадки, занимаются освещением и расчисткой дорог, – улыбнулся одними глазами начальник штаба.
– Выходит, подействовало? – подкрутил ус командир,
– Да-а, товарищ генерал, – растерянно промямлил тот, вскакивая.
– Тогда завтра же и отправляйтесь. Пройдите по всем вагонам, посмотрите, в каких условиях наши специалисты добираются до рабочих мест. Вагоны, тепло и освещение самого мотовоза – не командирская забота. В части своих дел по горло, – генерал строго посмотрел подполковнику в глаза. – Не слышу ответа.
– Есть! – выпалил тот, пряча вздох.
– Ну, вот и славно, – улыбнулся Байчадзе, – думаю, через пару дней и в мотовозах порядок наведем. А завтра жду докладов о состоянии дел в частях. Особое внимание прошу уделить подготовке к первому запуску спутника и боевой подготовке подразделений. Но это не значит, что в стороне должны остаться вопросы питания, снабжения, медицинского обслуживания и все прочее. С понедельника сам проверю любую часть на свое усмотрение. Все свободны.
Подчиненные разошлись, а командир открыл увесистую папку с документами. Внимательно изучив приказ, он поставил под ним размашистую подпись и потянулся к очередному документу. Рядом буквально взорвался московский телефон. Звонил Главком. Его рубленые фразы звучали, словно удары молота. Байчадзе внимательно слушал, время от времени делая пометки в небольшом блокноте. Постепенно его лицо стало бледнеть и покрылось испариной.
– Вы разрешили, – наконец, убежденно ответил он.
– Я?! – раскатом грома уточнил собеседник.
– Так точно. Выполняю ваше распоряжение, товарищ маршал!
– Мое?! – взревел тот. – Да в своем ли ты уме, генерал! Пока еще генерал. Интересно, когда это я тебе позволил вместо сдачи в эксплуатацию одного дома заложить фундаменты сразу четырех? Нет, братец мой, это откровенное самоуправство, придется отвечать по всей строгости закона. Так что у тебя есть время подумать над тем, что будешь говорить на ближайшем Военном Совете!
– А чего тут думать? Я же о людях заботился. Как вы учили.
– И это ты называешь заботой о людях? Где же они жить будут?
– В новых домах.
– Когда это будет!
– Товарищ маршал, мы их в срок сдадим, как утверждено планом. Если не успею – наказывайте. А пока помогите с выделением дополнительных стройматериалов. Не пропадать же народным деньгам и не стоять пустым фундаментам! Надо довести строительство до конца. Мы готовы работать день и ночь!
Главком перевел дух и усмехнулся:
– Ну и хитер ты, Илларион! Всех обставил!
– Главная наша забота – люди, – скрывая улыбку, напомнил его же слова Байчадзе. – Выезжать сегодня? – хитро уточнил он.
– Куда?
– На заседание Военного Совета.
– Сами вызовем, когда
– А как насчет стройматериалов?
– Будут тебе стройматериалы, Илларион! Но учти: спуска не жди! Не сдашь в срок – готовь партбилет и прощайся с погонами!
– Слушаюсь!
Положив трубку, Байчадзе встал, гоголем прошелся вдоль стола, довольно потер ладони, потом украдкой оглянулся и… молодцевато пустился в пляс. Именно в этот момент в проеме двери показалась голова Рогова: «Товарищ генерал, к вам заведующая детским садом. Говорит, что разговор важный». Командир сделал вид, что искал на полу что-то важное, бодро выпрямился и степенно сел за стол:
– Приглашай! И принеси-ка нам чайку, Алексей, с травами. Да, пригласи ко мне сначала начальника тыла, а потом – заместителя по строительству! – распорядился он.
Простившись с заведующей детским садом, Байчадзе посмотрел на вошедшего в кабинет тыловика:
– Права наша гостья, Григорий Иванович: овощи и фрукты для детей – это не прихоть, а настоятельная потребность. Готовьте наш самолет. Чем раньше вышлем, тем быстрее будем с урожаем!
Полковник испуганно опустил глаза:
– Такие поставки никакими документами не предусмотрены.
– Выходит, дети нашего гарнизона останутся без витаминов?!
– Какие дети? – брови собеседника поползли вверх.
– Наши дети. Ваши, мои, наших подчиненных, в конце концов.
– Во всем округе подобная ситуация… Такова система.
– Ломать такую систему надо! А вы как думаете?
Григорий Иванович вздрогнул, но промолчал.
– С вами все ясно, – голос генерала стал строг. – Я сам все решу. Потрудитесь встретить самолет и оприходовать продукцию, проследите за ее выдачей в войсковые части, торговые организации и, главное, в детские учреждения. Отчетность должна быть в полном порядке, – сурово предупредил он.
От ужаса глаза полковника едва не выскочили из орбит.
– Нас за это по головке не погладят, – едва слышно заметил он.
– А мы уже давно вышли из детского возраста, обойдемся без ласк, – Байчадзе встал. – А мою лысую голову и вовсе гладить неприятно, – он провел рукой по макушке и рассмеялся.
– Отвечать придется, – заскулил подчиненный.
– Конечно, придется! А вы боитесь ответственности?
Полковник честно кивнул головой в знак согласия.
– Тогда вам в армии делать нечего. Здесь всегда линия фронта. А на передовой трусам не место. Придется рекомендовать вас на более спокойную должность, – он сел и надел очки. – Вы свободны.
Генерал демонстративно открыл папку с документами, делая вид, что не замечает тыловика. У того от последних слов перехватило дух и подкосились ноги. Он механически встал и, пошатываясь, пошел к выходу, ничего не замечая вокруг. В приемной бедолага вместо двери двинулся к окну, но напоролся на стул.
– Григорий Иванович, – подсказал Алексей. – Дверь слева.
Тыловик вышел из прострации, кивнул в знак благодарности, достал носовой платок, вытер пот со лба и, ни слова не говоря, удалился. В дверях он столкнулся с другим полковником и, не заметив его, прошел мимо. Тот вопросительно посмотрел на Рогова. Адъютант пожал плечами и заглянул в кабинет Байчадзе: