Пятеро детей и оно

Несбит Эдит

– Детям не положено заходить в пабы, только мужчинам прилично их посещать, а Сирил самый старший и больше всех похож на мужчину.

Сирил поднялся по ступенькам, а трое остались сидеть на солнышке.

– Ну, я просто зажарился! – сказал Роберт. – Между прочим, когда собакам жарко, они вываливают языки. Может, и нам станет прохладнее, а?

– Можно попробовать, – отозвалась Джейн.

Они высунули языки, но от этого горло совсем пересохло. К тому же, тем, кто проходил мимо, казалось, что они дразнятся. Они закрыли рты. Тут и Сирил появился с бутылкой имбирного лимонада в руках.

– Мне пришлось заплатить из своих

денег, на которые я хотел купить кроликов, – огорчённо заметил он. – Им нечем было разменять золотой. А когда я показал трактирщику горсть золотых, он засмеялся и сказал, что это фишки для игры в карты. Да, я ещё купил всем по кусочку бисквита и по булочке с тмином.

И булочки, и бисквит оказались чёрствыми. Но имбирный лимонад всех утешил.

– Теперь моя очередь попытаться купить что-нибудь на наше золото, – сказала Антея, – потому что я следующая по старшинству.

Оказалось, что пони находится при другой гостинице, называемой «Шахматная доска». Антея пошла туда двором, чтобы не идти через трактир, куда девочкам заглядывать не полагается.

Она быстро вернулась, сказав:

– Не буду задирать нос, но я всё сделала молодцом. Возница сказал, что мигом будет готов и за один золотой отвезёт нас в Рочестер, и обратно привезет, и подождет, сколько потребуется.

– Воображаешь, что ты самая умная, – проворчал Сирил. – Как тебе это удалось?

– Во всяком случае, у меня хватило ума не вытаскивать из кармана целую горсть монет, чтоб не продешевить, – отозвалась Антея. – Я встретила во дворе парня, который чистил лошадь, и показала ему монетку. Я спросила его, знает ли он, что это такое, а он ответил, что нет, и сказал, что он лучше позовёт отца. А отец, поглядев, сказал, что это старинная гинея, и спросил, моя ли она собственная. И я подтвердила, что да и что я отдам её ему, если он свезёт нас в Рочестер. И он сказал, что хорошо. Его зовут Криспин.

Какое это было непередаваемое ощущение – ехать в тележке по красивым деревенским дорогам! Ребята попросили старика высадить их у моста.

– Между прочим, – спросил у него Сирил, – если бы, к примеру, вам захотелось купить лошадь и экипаж, к кому бы вы прежде всего направились?

– К Билли Писмаршу на постоялом дворе «Голова сарацина», – не задумываясь, ответил старик. – Вообще-то боже сохрани иметь дело с торговцами лошадьми. Будь у меня нужда, я бы ничьих рекомендаций не стал слушать. Но если ваш папа хочет купить лошадку, то более порядочного и воспитанного человека, чем Билл, ему не найти.

– Спасибо, – сказал Сирил. – Так значит, «Голова сарацина»?

Однако вскоре ребята столкнулись с тем, как один из непреложных законов жизни, точно циркач, перевернулся с ног на голову. Все знают, что деньги заработать очень трудно, а потратить совсем никакого труда не составляет. Но продавцы в Рочестере так и шарахались от их золотых монет.

Начать с того, что утром Антея имела несчастье сесть на свою шляпку так, что та пришла в полную негодность. Но когда она вошла в магазин, где на витрине красовалась очень симпатичная шляпка и возле которой был ценник «Парижская модель, три гинеи», и протянула деньги, молодая хорошенькая продавщица в тёмном шёлковом платье как-то странно посмотрела на неё и подозвала другую продавщицу, постарше и куда менее привлекательную.

– Такие деньги сейчас не ходят, – сказала старшая, возвращая девочке её золотые монеты.

– Это настоящее золото, –

сказала Антея. – И это мои собственные деньги.

– Всё может быть, – сказала та, что постарше и понекрасивее. – Но эти деньги не в ходу, и мы такие не принимаем.

– Они подумали, что я их своровала, – сказала Антея, присоединяясь к остальным, ждавшим её снаружи. – Это потому, что утром, разгребая песок, мы здорово запачкались. Надо купить перчатки.

Они отыскали совсем маленькую, скромненькую лавочку. Там они спросили две пары хлопчатых перчаток, но заплатить за покупку опять пришлось из «кроличьих» денег, потому что хозяйка лавочки, пристально глянув на золотую монету сквозь очки, сказала, что у неё не найдётся сдачи. Зачем-то они ещё прикупили кошелёк из поддельной крокодиловой кожи. И за него тоже заплатил Сирил из той же «кроличьей» заначки.

Они заходили ещё в несколько магазинов из тех, где продаются игрушки, и духи, и шёлковые платочки, и книжки, и коробочки с изящными почтовыми наборами, и открытки с видами. Но никто не пожелал разменять ни одной из волшебных золотых монет. Бродя по улицам Рочестера, ребята пропылились и вспотели, и волосы у них спутались. Да ещё, ко всему прочему, Джейн поскользнулась и упала как раз на том месте, где только что проехал водовоз со своей бочкой, наплескав целую лужу воды.

К тому времени они отчаянно проголодались, но никто ни кусочка съестного не хотел им продать за их золото.

Безрезультатно посетив парочку кондитерских, они разработали план дерзкой кампании. Все четверо вошли в третью по счёту кондитерскую и, не давая опомниться человеку за прилавком, схватили грязными руками каждый по три сдобных булочки с изюмом, стиснули их в кулаке и надкусили все три булочки разом.

Разъярённый кондитер выбежал из-за прилавка.

– Вот, – кое-как, с полным ртом, проговорил Сирил, протягивая ему заранее приготовленную монетку. – Возьмите, сколько следует.

Мистер Бейл, так звали кондитера, схватил монетку, попробовал её на зуб, сунул к себе в карман и закричал:

– Вон отсюда!

– А сдачи? – спросила Антея, которая во всём любила порядок.

– Сдачи! Сейчас будет вам сдача. А ну, прочь. И радуйтесь, что я не зову полицию. Она бы живенько выяснила, откуда у вас такие деньги.

В городском парке наши миллионеры доели булочки, и в тени деревьев настроение у них слегка улучшилось. Но, несмотря на это, теперь уже даже у самого отважного не хватало духу идти к Билли Писмаршу по поводу лошади и экипажа. Однако Антея любила доводить до конца задуманное, и Джейн её поддержала. Решимость девчонок возобладала, и вот все, надо сказать, ещё грязнее, чем были, направились к «Голове сарацина». Они не вошли в парадное, а, воспользовавшись прошлым опытом, прошли через калитку во двор. Мистер Писмарш как раз в это время и находился во дворе. Роберт вступил в переговоры:

– Нам сказали, что у вас имеются лошади и экипажи на продажу, – напустив на себя важность, проговорил он.

– Что ж, оно так и есть, молодой человек, – отозвался мистер Писмарш. Был он тощ, высок, голубоглаз, у него были тонкие, тесно сжатые губы.

– Нам бы хотелось купить у вас пару лошадей и карету.

– Кому бы не хотелось, – ухмыльнулся Писмарш.

– Вы нам покажете некоторых? Мы выберем наиболее подходящих.

– Да вы чё? Дурака валяете? – удивился Билл Писмарш. – Выведать, что ль, чего хотите? Кто вас подослал?