Пятицарствие Авесты
Шрифт:
— Что ж, так и будешь всю жизнь работать на кого-то, а
не на себя?
— Пока я работаю на государственную компанию, это
утешает. Если вдруг изменится что-то?.. Есть кой-какие
мысли, но пока я ещё не готов и буду ли готов — не знаю.
Гости разошлись, а поскольку Виктору некуда было
спешить, то он согласился остаться ночевать в доме друга.
Разговаривая утром с Евгением о прошедшем вечере, Виктор
упомянул о планах Тамары по устройству
бизнеса, что было сделано им больше из попытки выяснить,
как восприняли окружающие её поведение по отношению к
нему, потому что было несколько неловко из-за своего, как
ему казалось, неумения установить меяеду ними нужную
дистанцию.
217
— Я боюсь, что у неё вряд ли что выгорит. Во-первых,
кредит получить почти невозможно, а во-вторых, я чувствую,
что у неё не хватит терпения добиваться своей цели, потому
что толку от торговли на рынке очень мало, а ей надо всё и
сразу. Ты даже не знаешь, что это за стерва; Анатолий при
ней как теленок. Она же его бьёт всерьёз.
— Я и правда видел однажды как она ударила его по
лицу, приревновав к моей Вере, но подумал, что это
случайно.
— Да ты что?! Смотришь — тихая, тихая, но никто не
знает, что с ней будет через минуту.
— Однако она как-то ладит с Николаем Петровичем?
— Мне и самому это не совсем понятно: они могут
разругаться вдрызг, но потом, пусть не сразу, всё-таки
помирятся. Вот с Аней они ладят.
— Ну, твоя Аня — тактичная и прощать умеет. Она мне
вчера рассказала, как ты ночью назвал её чужим именем.
Говорила: «Лежим мы ночью, обнялись уже, а он мне
говорит: «Хорошо-то, Маша!» — «Какая я тебе Маша?!» —
«Всё равно — хорошо!» — «Вот подлец!»
— А что мне было делать?! — смеялся Евгений.
Они сидели за столом на кухне, пили кофе. Анна и дети
ещё спали, утомлённые прошедшим торжеством; впрочем,
даже детям торопиться было некуда. Под утро прошёл дождь,
и погода была пасмурная, но вместе с тем тихая и явно не
холодная; а за окном, среди молодой зелени ольхи и берёзок
и ближе, стучась в стекло, колыхались внушительным
облачком то ли проснувшиеся после зимней спячки, то ли
вновь народившиеся комары. За недалёкими пятиэтажками,
за дорогой, проходившей по окраине города, начиналась
тундра, словно окутанная лёгким зелёным дымком —
впечатление, создаваемое молодой зеленью, распускавшейся
на ущербных видом берёзках и лиственницах, — а на фоне
этой неглубокой дымчатости тёмными пятнами выделялись
низкорослые, чахлые
218
двухкомнатную квартиру в центре города на более
вместительную, но расположенную несколько ближе к
окраине, что не имело большого значения при таком
компактном расположении города, построенного за
последние полтора- два десятка лет.
— Не жалеешь, что переехал сюда? — спросил Виктор
Евгения.
— Нет! Что ты! Мне здесь нравится, и соседи хорошие.
Вот только дети не хотят переходить в другую школу, но
учиться им уже немного, да и автобусы ходят рядом. В
общем, сложностей почти не прибавилась.
— Ну а как на работе?
Они уже несколько лет работали порознь.
— Как обычно... Зарплату задерживают, дают
беспроцентные ссуды. Не кому попало. Мне — не попало.
— А что ж ты не потребуешь?
— Ты что, смеёшься?! Это раньше можно было что-то
сказать — прислушаются. Заставят прислушаться. Теперь что
ни говори — никому дела нет. Да хрен с ним — не очень то и
хотелось. Недавно был в командировке в Сосновом — две
недели, как приехал, — так там на установку, что ты
построил для изоляции труб, в этот цех под дернитовым
тентом специально, как я понял, приезжали американцы из
какой-то совместной компании, что там работает, посмотреть,
что ты натворил. Позднее, на планёрке, я слышал, как
начальник управления, довольный, рассказывал, что им
понравилась и конструкция установки, и то, как она работает.
Но вот дизайн!
— Ещё бы! Топором сделано, точнее — резаком.
Наплевать!.. Мне надо было, чтобы она работала и работала
безотказно. Если б ещё и о дизайне думать, на неё ушло бы в
два раза больше времени и средств.
— Ты слышал?.. У Каутца сын помер в тюрьме.
— Да ты что?! Нет, не слышал!
219
Вольдемара Ивановича Каутца Виктор знал с того
времени, как после демобилизации начал работать в
организации по строительству газопроводов, где тот был
исполняющим обязанности начальника управления взамен
прежнего, находившегося под следствием по поводу каких-то
махинаций в финансовых делах. Положение управления, в
котором Виктор начинал работу, было достаточно сложным,
он и сейчас не мог понять, как при том состоянии конторы
его приняли на работу, больше того — отправили на учёбу по
новой специальности. Он воспринял тогда Каутца как
растерявшегося человека, совершенно непригодного для той