Пятнадцать ножевых 4
Шрифт:
— Третьего рожать придется, — грустно вздохнула роженица, вытирая пот с лица. — Муж сказал, остановимся только когда мальчик будет.
Юрий Геннадьевич даже удивился моему звонку. Типа, не ожидали.
— Что-то случилось? — спросил он. — Опять в милицию забрали?
— Нет пока, — настроения петросянить у меня не было никакого. — Помните, я анекдот про конференцию рассказывал?
— Не по... Стоп! Приехал, что ли?
— Ага. Завтра встречаемся.
— Давайте-ка... вы же после работы?
— Да.
— Через двадцать минут на смотровой площадке на Ленгорах.
Вот это да! Оказывается, мздоимство совершенно
Юрий Геннадьевич вторую модель «жигулей», похоже, полюбил. Постоянно на этом ведре с болтами ездит. Может она там у него по спецзаказу сделана? Невзрачная снаружи — зверь внутри. Вот не знаю даже. Нравится человеку — пусть катается.
К вопросу мой ангел-надсмотрщик отнесся со всей серьезностью. Спросил что, куда и зачем. Продиктовал мне список сведений, которые надо бы уточнить. Будто только тем и занимался, что в минздраве организовывал вопросы торговли патентами. Профессионал, оно слово.
— Ну вот, завтра встретитесь, а послезавтра с утра звони. И Михаила Андреевича заодно проведаем, и доложишься, что и как.
— Помните, вы про Райкина спрашивали? — спросил я после обсуждения.
— Да. И что?
— Да ничего особенного. Аркадий Исакович болеет, но переживает, что подводит свой коллектив. О поездке за границу говорил скупо, но зато полон планов после возвращения. Да и ехать он туда не очень стремится — за жену больную переживает.
Правду говорить, как известно, легко и просто. Я был уверен, что Райкин эта не та фигура, что может сбежать за границу. Думаю, артист прекрасно понимал, что таких условий как здесь — не будет нигде. Плюс Райкин как никто привязан к родному языку. Так что сколько ни крути фигу в кармане, а жить и работать он будет здесь. Да и такие якоря в виде больной жены и детей, чья карьера кончится в один момент...
Еду домой, никого не трогаю, и вообще, предвкушаю ужин и покой. Ладно, когда дома полно гостей, то вторая часть не гарантирована. Но есть захотелось — аж в животе заурчало. На обед не стал ничего брать, в кафетерии выпил стакан какао с молоком и булочку уничтожил. А сейчас вот захотелось какой-нибудь нездоровой пищи. Картошки жареной, котлет, или блинчиков с мясом. И винишка красного бокальчик. Риохи, к примеру. А лучше два. И стейк рибай, средней прожарки.
Да что ж это такое, а? Слюны полон рот, в животе урчит, голова не думает. Какая еще риоха? Какой стейк? Нет, надо остановиться у автомата, позвонить домой, пусть готовятся. Странные звуки, однако, издает двигатель. Гах-гах... Ага, уже нет. Заглох. Что такое не везет и как с этим бороться? Взял фонарик, открыл капот, вышел из машины. Мои поздравления, товарищ Панов, у вас весь карбюратор в бензине — кирдык уплотнительному колечку наступил. Надо менять. Красное винцо, говорите?
Поставил на нейтралку, по нечищеной дороге еле откатил к обочине. Что же, приступим. Куртку ремонтную надеваем, ключики достаем. Давненько я не брал в руки шашек. А к хорошему, как известно, привыкают быстро. Но в голове кое-какая память осталась. Открутил крепление тяги газа и подсоса, разобрал карбюратор.
До чего же у нас народ отзывчивый! Даже на Кутузовском проспекте. За пять минут трое остановились, помощь
Надо бы куда-то загнать машину, пусть посмотрят. А то я с такой фигней почти час провозился, закоченел. А где-нибудь в чистом поле, да поломка посерьезнее?
— Анечка, любовь моя, срочно, немедленно! Спасай!
— Что случилось? — расслабленная общением с мамой Панова, она восприняла всерьез мои слова.
— Жрать давай! Пока я не съел тут никого! Быстрее, у тебя ровно минута, пока я руки мыть буду!
— А чего ты такой чумазый?
— С аварии приехал...
Паульсен, конечно, красавчик. С таким выражением лица только родиться можно, наверное. Он слова не произнес, проходя мимо швейцара на входе в «Прагу». Как тот не отвесил поясной поклон — не знаю, но желание сделать это у него было хорошо видно. Я такого пиетета перед ним не чувствую, в конце концов, он мой подчиненный. Вернее, наемный сотрудник. Хотя и высокопоставленный. Кстати, когда я предложил ему самому назначить себе зарплату, то Фредерик озвучил один франк в год, пока дела не пойдут лучше. А я почему-то думал, что Ли Якокка был первопроходцем такого отношения к окладу. Хотя американец был антикризисным менеджером, да и государство ему денег отвалило на Крайслер, а это — владелец, который за свою компанию всё готов отдать. Дело жизни, надо понимать...
И официанты почуяли породу — все эти жесты с поправленной на три миллиметра скатертью, конечно, показуха, но и отношение демонстрируют. Кажется, Галич вспоминал, как он после войны встретился в каком-то ресторане с Вертинским. Решил удивить известного артиста, заказал деликатесов. А Вертинский брезгливо приказал подать ему просто чай, да еще и сдачу до копейки забрал. Официант без слова менял трижды стакан, и с восторгом смотрел на певца. А потом спросил: «Кто этот барин?».
Вот и Паульсен. Заказал скромно, без алкоголя, воды попросил. Деловой контакт, не гулянка. Мы коротко переговорили, я дал ему ценные указания, мы в который раз уже обсудили, что надо делать и сколько долларов можно положить в особый конвертик. Иносказательно, конечно — в Праге слушают столики.
Думаю, директор и сам бы справился. Это я в фарминдустрии ни фига не рублю, а он уже сколько собак съел и чиновников подкупил...
А потом я подумал: ёлки-палки, а что же я не использую на всю катушку свое ноу-хау? И озадачил его и омепразолом, и разработкой производства всего для тройной и четверной терапии язвы в заметной упаковке. Сейчас все бросятся осваивать этот рынок с хеликобактер, так должны же мы урвать кусок этого пирога. Подумал — и нарисовал ему усовершенствованный костыль. Пусть американцы утрутся, нам самим денежки нужны.
На прощание я купил в «Праге» их фирменный тортик. Зря, что ли, ходил сюда? Салатик не в счет вообще. От предложения подвезти Фредерик отказался, сослался на желание прогуляться перед сном, посмотреть Красную площадь. Железобетонный дед. А я поехал домой. Мне там больше нравится.
Тортик был встречен на «ура». Естественно, сразу же поставили чайник, и вытащили для прохождения испытаний заварник объемом литра три, купленный сегодня.
— Тебе звонили, кстати, — сказала Аня, расставляя на столе чашки в крупный красный горох.