Пятница 13-ое
Шрифт:
— О черт! — выругался Чарли. — Видишь, вырвало провода из штекера. Теперь уже ничего не сделаешь, не буду же я в темноте прикручивать их.
— А что же делать? — спросила Берта.
— Да ну его, — Чарли напустил на себя храбрый вид. — Запустим двигатель и включим печку. Хоть так погреемся.
Но тут что-то хрустнуло невдалеке от них в темноте.
— Я боюсь, — сказала Берта. — Там, кажется, кто-то есть.
Чарли, не дожидаясь продолжения, подбежал к открытой двери фургона. Берта бросилась за ним.
— А кто тут
— Наверное, это Роджер, — прошептала Берта, сама не веря своим словам.
— Да ну его к черту, — сказал Чарли, — давай лучше уедем отсюда и займемся развлечениями в другом месте.
Они вскочили в фургон, захлопнули двери. Чарли уселся за руль. Повернул ключ, но стартер молчал.
— Что-то не заводится, — удивился Чарли.
— Ну все, приехали. Не заводится? — ехидно переспросила Берта. — Да ты и в технике не разбираешься. — Она включила массу.
Загорелись лампочки на приборной панели. Лицо Чарли осветила блаженная улыбка. Ему явно хотелось поскорее выбраться с этого страшного места.
— Ну ты молодец, — сказал он и запустил двигатель.
Он включил скорость и отпустил педаль сцепления.
Фургон рванулся с места. Не удержавшись, Берта полетела через весь фургон на большую кровать в самом конце салона. Чарли, еще не привыкнув к управлению такой большой машины — до этого он водил только легковые — радостно крикнул:
— Ну все, получается.
Но тут фургон вскочил колесом в канаву. Машину снова дернуло, и Берта, слетев с кровати, покатилась по полу.
— Чарли! Чарли! — пыталась остановить она парня. — Давай я сяду за руль.
— Да ну тебя! Я же прекрасно вожу машину, неужели не видишь? — И Чарли вновь переключил скорости.
На этот раз фургон поехал задним ходом. Берта снова упала на постель, высоко вскинув ноги. А Чарли, смеясь, переключал скорости и дергал машину. Берта никак не могла подняться.
— Ну я сейчас до тебя доберусь, проклятый ты гад! — кричала она.
А Чарли, смеясь, уже выводил фургон за ворота лагеря.
— Ой, никогда не думал, что так приятно водить грузовик! — кричал Чарли.
— Дай мне, я поведу.
— Да нет, — Чарли включил радиоприемник, из которого полилась громкая музыка. — Я хочу потащиться, я буду вести машину.
Фургон мчался по дороге со включенными фарами.
Берта, наконец, добралась до кабины водителя, но тут распахнулись двери туалета, и липкая рука убийцы-мертвеца схватила девушку за горло. Она даже не могла вскрикнуть, только хрипела. Ей в нос сразу же ударил запах разложившейся плоти. Смрад был ужасный.
Рука втянула девушку в туалет.
Чарли, удивленный тем, что его подружка затихла, обернулся: ее нигде не было, лишь только хлопала дверь туалета.
— А, — сказал Чарли, — ты туда забралась. И что ты там делаешь? Здорово, мне нравится такая машина, здесь даже можно на ходу в туалет сходить. Я бы пришел к тебе, только боюсь вот
А Берта в это время пыталась вырваться из смертельных объятии безжалостного убийцы. Он, зажимая ей рот рукой, навалился на нее своим прогнившим телом.
Наконец, убийца схватил девушку за волосы, оторвал от пола и со всего размаху ударил головой о зеркало Посыпалось разбитое стекло и окровавленный труп сполз на пол. Безжалостный убийца перешагнул через бездыханное тело и вышел в салон.
Чарли в это время громко распевал и крутил баранку.
— Берта! Берта, посмотри как красиво! — кричал он. — Какой кайф. Иди садись рядом со мной, мне же скучно. Будем балдеть вместе. Смотри на спидометре сто миль, и твоя машина, как будто летит.
Веселый Роджер остановился за самой спиной Чарли и положил на спинку сиденья руку с длинным острым ножом. Чарли, не подозревая, кто стоит у него за спиной, радостно продолжал:
— А вот послушай другую песню, — он покрутил ручку настройки приемника. — Это шлягер прошлого года, но вещь чудесная.
Убийца неторопливо отвел нож в сторону и глубоко, по самую рукоятку, вогнал его в ухо парня. Чарли отпустил баранку, и автомобиль, лишенный управления, кувыркаясь и грохоча металлом, полетел с высокого откоса. Сдирались листья обшивки, металл, скользя по камням, высекал искры. Наконец, машина затихла, казалось, уже ничего живого не может остаться в ней. Но тут от ужасного удара в перевернутом фургоне сорвалась с петель дверь, и из нее выбрался убийца-мертвец.
Он выпрямился во весь свой ужасный рост и огляделся.
В это время в полицейском участке Мэги сидела на вертящемся кресле напротив своего отца. Хотя шериф уже привык к частым спорам со своей дочерью, его все же раздражала ее настойчивость и своеволие. Но он ее очень любил. Она была единственным ребенком в его семье, и поэтому шериф прощал ей самые отчаянные поступки и самые бессмысленные споры, в которые она его втягивала. Вот и сейчас они ссорились между собой.
— Папа, ну когда ты, в конце концов, перестанешь относиться ко мне как к ребенку, — Мэги стучала по столу кулаком.
— Тогда, дочка, когда ты перестанешь себя вести как самый настоящий ребенок. Когда ты, наконец, станешь взрослой и самостоятельной девушкой.
— Ну, папа, пойми, ты не прав.
— Мэги, неужели ты не понимаешь, что это больной парень!
— Слушай, папа, ты что, температуру у него измерял? — попыталась пошутить девушка.
Но это еще больше разозлило шерифа и вывело из состояния равновесия.
— Послушай, молодая леди, — шериф нервно заходил по кабинету, — если бы была жива твоя мать, она бы тебе такую трепку задала! И я бы ее поддержал! Слушай, уходи отсюда, возвращайся в лагерь, там тебя, наверное, уже ищут. А то расселась в моем кабинете и пытаешься командовать тут… Прямо вся в свою мать! Надо же было уродиться такой!