Пятница, кольцевая
Шрифт:
Это были бывшие соляные копи. Работы на этих копях не ведутся уже давно. Природных красот, как в пещерах, там, понятное дело, нет, и они не представляли бы ровным счетом никакого интереса для туристов, если бы не скульптуры, вырубленные в соляной породе самими шахтерами. Будучи людьми чрезвычайно религиозными (аварии и смерть были повседневностью), добытчики соли устроили себе под землей многочисленные капеллы, искусно вытесав топором из породы фигуры святых. Некоторые скульптуры уже оплыли, подтаяв от влажности, но большинство поражали прекрасным исполнением. Особенно потряс меня колоссальных размеров подземный зал, чьи стены по всему периметру были украшены сценами жизни и страстей Христовых. В углу зала выделялся алтарь, перед которым шахтеры молились каждое утро, не зная наверняка, выйдут ли из забоя живыми вечером.
Алтарь светился бледно-розовым
Изменилась ли Саша? Да, и формально к лучшему. Позже, когда мы сидели за кофе и неспешной беседой в одной из чудесных краковских кондитерских, я с интересом регистрировала в уме эти перемены. Увереннее взгляд. Интереснее одета. По-прежнему не сказать, что привлекательно, но стильно и в дорогие, качественные вещи. Наконец-то наличествует прическа. Однако вся она в целом почему-то вызывала у меня меньше симпатии, чем тогда, в Барселоне. Три года назад эта девушка с ее горькой серьезностью и невыплаканной болью казалась мне более живой, чем сейчас, когда она приветливо и гладко вела светскую беседу. Ее, похоже, больше не тревожили порывы души, и я ощущала, что Алмазная леди соответствует своему прозвищу, как никогда прежде.
Она была не одна. Сашин спутник, Вадим, обладал крупными габаритами, бесхитростной внешностью и располагал к себе добродушной неторопливостью. Он напоминал ньюфаундленда, который может и важно вышагивать на поводке рядом с хозяином, и резвиться на травке, и прилежно выполнять свою работу по спасению утопающих. Из разговора выяснилось, что Саша с Вадимом уже довольно долгое время вместе снимают квартиру и по праву могут считаться парой, однако не чувствовалось, чтобы Саша воспринимала его как близкого человека. Вадим же постоянно старался продемонстрировать, что не просто так занимает место подле этой женщины — обнимал, поддерживал ее реплики, спрашивал, не принести ли ей еще фирменного польского творожного пирога, но Саша как будто не замечала его неравнодушия. Я была убеждена, что инициатива их союза целиком и полностью принадлежит Вадиму, а Саша лишь трезво рассудила, что жить с любящим тебя человеком, пожалуй, лучше, чем одной. Да и из родительского дома пора уходить. Я задавалась вопросом, знал ли Вадим о ее церковной истории, и почему-то была уверена, что нет. В отношениях с ним Саша явно предпочитала держать душу при себе.
Позже, когда мы вернулись в гостиницу, муж сказал мне:
— Я бы такого не потерпел.
— Чего не потерпел? — рассеянно спросила я. Меня уже клонило в сон от коньяка, который сопровождал нашу беседу вместе с кофе.
— Такого отношения.
Я поняла, что он примерил на себя холодность Саши к Вадиму.
О чем Саша рассказывала с упоением, так это о работе. Ей удалось найти применение обоим своим языкам — английскому, который она учила в институте, и испанскому. Компания, где она работала, занималась импортом бананов из Эквадора, и одновременно у владельцев фирмы был банковский бизнес в оффшорной зоне — на Кипре. Саша с гордостью повествовала, как во время командировки в Никосию [10] она в один и тот же день переводила переговоры в Барклайд-банке, а затем звонила в Кито [11] и выясняла ситуацию с севшим на мель рефрижераторным судном. О бананах и их внутреннем мире она говорила с большим увлечением и внушала мне, что эти плоды ни в коем случае нельзя держать в холодильнике: при температуре ниже +11° бананы чернеют и гниют.
10
Столица Кипра.
11
Столица Эквадора.
— Да я и не держала, — вставила я.
Другая проблема состоит в том, что при температуре выше +13 бананы стремительно созревают. Лучше всего хранить бананы в специальных камерах дозаривания — промышленных установках с чрезвычайно сильной вентиляцией и возможностью поддерживать температуру,
— Где ж мы дома такую возьмем? — резонно спросила я.
— Нигде. Их во всей России раз-два и обчелся, — живо откликнулась Саша, — а на нашем складе есть! Я сама нашла производителей в Голландии, организовала переговоры, переводила во время монтажа. Теперь мы можем предложить со склада бананы любой степени зрелости.
— Не знал, что этот фрукт такой капризный, — заметил мой муж. — Теперь их и покупать-то страшно: вдруг я буду неправильно с ними обращаться?
— Не бойтесь! — Саша была польщена, что он отдал дань ее профессиональным знаниям. — А бананы покупайте только те, у которых и плодоножка, и конец плода еще зеленые, — это наилучшая кондиция.
Когда мы распрощались в тот вечер, я попыталась оценить, о чем узнала больше: о Саше или о бананах? И поняла, что Алмазная леди попросту закрылась от меня своей профессией: сквозь связки бананов, да еще и камеры дозаривания душу не разглядишь. Но мне почему-то казалось, что при полном социальном благополучии, которое было продемонстрировано, Саша по-прежнему несчастна. Если бы она хоть раз склонила голову на плечо своему спутнику, хоть раз ему нежно улыбнулась или взяла его за руку (не под руку!), выйдя из кафе, я бы не тревожилась за нее. А так Сашина жизнь по-прежнему представлялась мне пустыней, где теперь возведены сверкающие офисы и грандиозные склады, но так и не выросло ни единого деревца, не забил ни единый родник. И появятся ли они вообще?
IV
Несмотря на то что мы обменялись телефонами, ни Саша, ни я не спешили звонить друг другу, и следующей своей встрече пару лет спустя мы вновь были обязаны чистой случайности.
У меня к тому времени родился первый ребенок. Оставив работу и от души наслаждаясь тем, что могу проводить дневное время не в четырех стенах, а на воле с коляской, я всерьез раздумывала: а возвращаться ли в офис вообще? Ну чего я там не видела? А вот такого существа, как собственный ребенок, я действительно не видела еще никогда и не уставала держать его на руках — теплый, плюшевый, с родным запахом… Вот уж где в отличие от работы неиссякаемый источник перемен и новых ощущений! К тому же… Нет, прежде всего ребенок посвятил меня в таинство жизни: я впервые по-настоящему осознала, что пребывание на земле — поистине дар, и меня потрясало, насколько он хрупок и уязвим. Сберечь бы! Смешно, но в первый месяц после рождения я не давала брать ребенка на руки никому, даже собственному мужу, а если и давала, то всегда придерживала при этом своими руками.
Говоря с родными о сыне, я никогда не произносила напыщенных слов о любви, но четко сознавала: если вдруг у меня не станет его, то не будет и жизни. Когда моему сыну исполнилось месяцев шесть, и он уже мог обходиться без еды долгих четыре часа, я стала совершать с ним вылазки на Воробьевы горы, расположенные не так далеко от моего дома. В чистом, как родниковая вода, воздухе был словно развеян глубокий сон — малыш засыпал беспробудно. А я наслаждалась двумя часами неспешной прогулки вдоль Москвы-реки наедине со своими мыслями. Однажды в ноябре, медленно ступая по набережной, везя коляску и любуясь последним не осыпавшимся золотом на склонах холмов, я невольно замедлила шаг — навстречу шел кто-то подозрительно знакомый. Я не поверила, что это вновь она.
На сей раз Сашина внешность произвела на меня довольно странное впечатление. Одета она была еще лучше, чем во время нашей прошлой встречи, — роскошные сапоги, дизайнерское пальто, но из восхитительного мехового капюшона выглядывало лицо несчастного ребенка. Она казалась потерянной от переживаний девочкой, которую непонятно зачем запихнули в вызывающие зависть одежки и велели вести себя по-взрослому. Так она и пыталась делать, но лицо, опустошенное, с огромными от муки глазами, выставляло Сашину душу как на ладони.
Мы встретились взглядами, изумились, поздоровались. Присели рядом на лавочку. Меня удивило и задело, что при виде моего малыша Саша вымученно пробормотала «Поздравляю», но этим и ограничилась. Ни расспросов, ни умиления… Честно говоря, я не представляла, о чем говорить с ней: вся моя жизнь в последнее время вращалась исключительно вокруг ребенка, я и забыла, что существуют другие темы. Единственным поводом для беседы, который нашелся, был вопрос: как она здесь оказалась? Одна, в рабочее время, далеко от дома… Саша не слишком охотно сообщила, что неподалеку, на Ленинском проспекте находится ведомственная поликлиника, в которую фирма оформила ей страховку.