Пятнистые души
Шрифт:
– Я не делал этого, – тихо произнес Эмиль, ошарашенно глядя на орущую женщину.
– Я пойду в прокуратуру! Этого ребенка давно пора выгнать из этой школы! – продолжала женщина.
– Я этого не делал! – увереннее сказал Эмиль, пытаясь донести свои слова до учителя.
Женщина замолчала, уставившись на него. Она еще больше покраснела. Эмилю показалось, что она вот-вот лопнет от злости.
– Тебя не спрашивали! – рявкнула на него классный руководитель.
Так было нечестно! Мало того, что его обвиняют в том, чего он не делал, так еще и запрещают защищать себя. Они даже не дают ему оправдаться!
– Я этого не делал! – закричал Эмиль дрожащим от волнения и возмущения голосом.
– А кто
Глаза Эмиля чуть не вылезли на лоб. Он снова посмотрел на Риту. Та, уже не скрывая, рыдала, утирая слезы со щек.
– Мама, я не… – пропищала Рита.
– Молчи! Знаю я все, можешь даже не говорить! – перебила женщина дочь. – Я запрещаю тебе общаться с ней! Чтобы я больше не видела тебя рядом с ней, оборванец! – завопила женщина, обращаясь уже к Эмилю.
Он чувствовал, что вот-вот разрыдается. Обида грызла его изнутри. Одно дело, когда его ругают за то, что он подрался, хоть и не считал себя виноватым в таком случае, а другое, когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал. Губы Эмиля начали трястись, глаза налились слезами. Он понял, что его никто не собирается слушать, хоть поначалу у него и была надежда на справедливый исход. Учитель давно невзлюбила его, и даже если она будет знать, что Эмиль не виноват, все равно примет сторону этой женщины. Ей это было только в радость.
Эмиль сорвался с места. Он захотел спрятаться, скрыться от глаз одноклассников. Он не хотел никому показывать свои слезы. Пробегая мимо женщин, он почувствовал холодную ладонь на предплечье, которая больно сдавила его тонкую руку. Учительница крепко схватила его, не давая двинуться дальше.
– Тебе не разрешали выходить! Бестолковый какой! – прорычала она, встряхивая его, чтобы он не брыкался.
Эмиль всеми силами пытался сдержать рыдания в груди. Эта ненавидящая его женщина как будто специально хотела, чтобы он разрыдался на глазах у всего класса. Как будто ей было мало того, что они оклеветали его. Мать Риты надменно ухмыльнулась, глядя прямо ему в лицо. Этого Эмиль уже не мог выдержать. Он со всей силы рванул плечом вперед, одновременно разжимая пальцы учительницы своими маленькими пальцами. Эмиль выбежал из класса под общий хохот одноклассников. Женщины что-то возмущенно кричали ему вслед. Эмиль даже не хотел знать, что именно.
Все его тело тряслось, голова кружилась, а мысли путались. Он бежал, не помня себя от обиды. Только позже он понял, что убежал из школы. Остановился он только тогда, когда почувствовал усталость и холод во всем теле. Его горло обжигало холодным воздухом, который он с силой вдыхал во время бегства. Он выбежал на улицу без куртки и шапки. Все вещи остались в школе. Ему было холодно, но он не хотел идти обратно.
Это все было так несправедливо! Эмиль часто сталкивался с несправедливостью в своей жизни, но в большинстве случаев это были детские разборки между мальчишками. Здесь же присутствовали взрослые, с которыми он не мог тягаться. В свои десять лет он уже понимал, насколько неправы и жестоки могут быть взрослые. Также мальчик понимал, что с этим он ничего не мог поделать. Эмиль был не в состоянии противостоять им, но и смириться с этим он тоже не мог. Матери он никогда об этом не рассказывал, боясь расстроить ее. Она и так часто плакала из-за Марселя, поэтому он не хотел становиться ещё одним поводом для ее слез. А ещё ему было стыдно за то, что его все дразнят, что он не такой, как все, что он не может ничего с этим поделать.
Левон чувствовал, что детское мировоззрение Эмиля стало меняться. Он чувствовал, как черствела душа мальчика. Он будто прятался в кокон. Это еще больше отдаляло их друг от друга. Левона удивляли те упрямство и чувство справедливости, которые только
Проходящие мимо люди удивленно таращились на мерзнувшего на улице ребенка, который тяжело дышал и не мигая смотрел перед собой.
– Ты что тут делаешь в таком виде? Тебе разве не нужно быть в школе в такое время? – спросил пожилой мужчина, проходящий мимо Эмиля.
Эмиль посмотрел в лицо мужчины.
«Ему-то от меня что нужно?» – подумал он.
– Ты что, меня не слышишь? – требовательно продолжал мужчина. – Что за дети пошли, никакого уважения! Видимо, отец тебя мало порет! Что ты тут делаешь в таком виде?
Эмиль разглядывал лицо человека и думал: «Неужели и я стану таким же морщинистым и противным?»
Он молча отвернулся от бубнящего человека и спокойно пошел в сторону школы. Ветер продувал его старый джемпер насквозь. По всему телу бегали мурашки.
Левон медленно шёл вслед за мальчиком, чувствуя неясную тревогу. И чем ближе они подходили к школе, тем сильнее это чувство усиливалось. Вдобавок к этому Левон чувствовал свою беспомощность. Он снова не смог помочь Эмилю. Мальчик совершенно не слышал его. Он привык с самого раннего детства надеяться только на себя и на голос разума. Мальчик был рассудительным, но никогда не прислушивался к своему сердцу. Так обычно ведут себя только взрослые, которые разочаровались в жизни.
Со временем люди разочаровываются в людях, работе, даже в жизни. Они привыкают жить, следуя только своему разуму, а не сердцу. Они способны любить, верить и мечтать, но людское сознание до конца жизни будет хранить память о пережитых предательствах и разочарованиях, поэтому их сердце все время будет сопротивляться, опасаясь новой боли. Это и удивляло Левона. Он чувствовал в мальчике взрослую разочарованность в этом мире. Временами он цинично смотрел на мир и посторонних людей, ища в них выгоду для себя, либо полностью отстранялся от тех, кто был ему неинтересен. Мальчик потихоньку переставал кому-либо доверять. Единственным теплым чувством, таящимся в его душе и не дававшим ему полностью очерстветь, была любовь к маме. Он хотел заботиться о ней, поэтому-то у Левона оставалась небольшая надежда на то, что он еще сможет помочь племяннику.
Глава 4
Левон стоял, облокотившись о грязную стену. Он устало наблюдал за тем, как Эмиль затягивается сигаретой. Он стоял рядом с племянником, который сидел на пыльной от цемента перекладине. Они находились на территории заброшенной стройки, которую остановили еще пять лет назад из-за банкротства застройщика. Никто не выкупил этот недостроенный дом, поэтому он давно служил местом для их сходки.
Эмилю было уже четырнадцать лет. В его лице за эти четыре года появилась некая жестокость. Левон изо дня в день наблюдал за его перевоплощением. Только ему было видно, во что этот мальчик превращается. Для Наны же он оставался все таким же послушным маленьким сыном. Хоть Эмиль и стал выглядеть более грубым, Нана не могла разглядеть этого через призму своей материнской любви. В глазах его теперь была холодность, похожая на ту, которая была у Рината. Он оставался всё таким же закрытым и спокойным, но теперь в нём чувствовалась агрессия. Хоть Эмиль и крайне редко показывал ее.