Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
Помощник занес поднос с чаем, печеньем и сушками. Приглашающим жестом махнув рукой, Ивашутин сразу перешел к делу:
– Владимир Александрович, по поручению товарища Андропова вы занимались пропавшими людьми...
– Так точно!
– Я ознакомился с материалами, - слегка поморщившись, Ивашутин хлебнул чаю.
– Там масса фактуры и нет выводов. Какое-нибудь мнение вам удалось сформировать? Изложите кратко.
– К сожалению, было мало времени и много информации, товарищ Председатель. Все это еще предстоит осмыслить.
Уклончивый, и в то же время смелый тон Крючкова
Попрощавшись с генералом без печали, Ивашутин вызвал секретаря - убрать остатки трапезы и навести порядок на столе для совещаний. Прогулялся до окна, взглянул на Лубянскую площадь, называемую теперь именем Дзержинского. Как и вчера, жизнь здесь бурлила. Народ спешил по своим делам, не догадываясь о заботах Комитета по защите государственной безопасности. И смена Председателя эту работу не должна прервать ни на минуту - враги только и ждут подобных коллизий, чтобы извлечь свой интерес.
– Полковник Зимин здесь?
– обернувшись, уточнил он, хотя в ответе не сомневался.
– Ожидает вызова в приемной, товарищ Председатель, - подтвердил помощник, подтянутый капитан.
– Приглашайте.
Руководитель комплексной следственной бригады полковник Зимин выглядел неважно. Красные глаза, бледные щеки - укатали сивку крутые горки. Информацию об этом офицере Ивашутину собрали, мнение сформировалась уважительное. Поэтому Председатель обошелся без лишних политесов с целью прощупывания собеседника:
– Есть новости по вашему расследованию?
– Так точно, товарищ Председатель, - удивил его Зимин.
– Появилась одна ниточка.
Неужто в мрачных буднях розыска мелькнул просвет? Вида Председатель не подал:
– Докладывайте.
– В августе при выполнении задания пропали мои люди, три офицера. Произошло это под Ростовом, в районе города Шахты.
– Я помню материалы дела, - Ивашутин мягко поощрил полковника доброжелательным кивком.
– Поиски продолжаются?
– Так точно. Несколько дней назад нашего сотрудника вызвали в больницу города Новошахтинска. К ним поступил больной, местный житель. Человеку стало плохо на улице, потерял сознание. Прохожие вызвали скорую помощь, больного доставили в приемное отделение. Документов в карманах у него не нашли, поэтому санитары осмотрели чемоданчик человека. М среди носков-трусов обнаружили удостоверение сотрудника КГБ.
– Так-так, - заинтересованно пробормотал Ивашутин.
– Данный документ принадлежит капитану Сидорчику, одному их трех пропавших офицеров. И вещи в чемоданчике - его, товарищи опознали. Отпечатки пальцев больного обнаружены на чемодане и внутри его.
– Явный след, - Ивашутин подобрался.
– Личность этого гражданина установили?
– Так точно, - полковник раскрыл папочку.
– Чикатило Андрей Романович, 1936 года рождения. Местный житель, педагог школы-интерната.
– Хм, педагог... Что вы на него собрали?
– Ничего особенного, товарищ Председатель. Криминала нет, одни плюсы. Специалист
– Что показал допрос?
– Полный отказ, товарищ Председатель. Говорит, шел с работы домой, потерял сознание. Из города не выезжал, чемодан впервые видит.
Полистав малый атлас СССР Председатель ткнул пальцем:
– Далеко этот Новошахтинскот места происшествия?
– Километров тридцать. Ходит рейсовый автобус, добраться несложно.
– А как вы думаете, бывший пограничник способен завалить трех оперативников КГБ?
– Ивашутин катал карандаш по столу.
– Не уверен, товарищ Председатель, - ровно ответил полковник.
– Чикатило мужик хоть и здоровый, почти два метра, но служил он связистом. И специальным приемам таких не обучают.
– Хм... А какова криминогенная обстановка в районе?
– Ничего особенного. Новошахтинск город трудовой, шахтерский. Молодых мужчин полно. Денег на выпивку хватает, и вечерами всякое бывает. Есть и нераскрытые преступления. Но в нарушении порядка Чикатило не замечен, связей с криминалом не имел. В быту он чист и кроток, аки агнец. Не пьет, не курит, воспитан и скромен. А жена оперативникам так и сказала: «Никогда пальцем не тронул». Детей любит, у него их двое, дочь и сын.
– Примерный семьянин, член КПСС и педагог, - резюмировал Ивашутин. А затем неожиданно хмыкнул: - Как удостоверение сотрудника КГБ могло оказаться в чемодане? Насколько я помню, чекисты всегда носят его на груди. Вместе с партбилетом, кстати.
– Ума не приложу. Вопросов много, товарищ Председатель. А он молчит как рыба. Только глазами лупает. При попытке надавить, извините, ссытся.
– Как это?
– В штаны, товарищ Председатель.
Ивашутин поднял брови:
– Вы что, применяли к нему специальные средства?
– Пока нет. Завтра собираемся психиатрическую экспертизу проводить.
– Думаете, преступник под психа косит?
– Может быть. Прием известный, товарищ Председатель. Старый как мир, но требует мастерского исполнения. Ничего, завтра посмотрим. У наших коновалов не забалуешь.
Ивашутину показалось, будто полковник суеверно сплюнул через плечо: наконец-то удача повернулась к нему лицом. Председатель хмыкнул:
– Вот оно как... Интересно. Держите меня в курсе дела. Теперь по существу вопроса, товарищ Зимин, для чего я вас пригласил, - Ивашутин стукнул рукой по столу, на что полковник подтянулся.
– Все материалы, которые собирал Андропов по пропавшим людям, разрешаю приобщить к делу Свежую сводку будете получать ежедневно. В этой неразберихе кроется какая-то система, вам надо ухватить суть дела и понять. Далее. С завтрашнего дня переходите в оперативное подчинение товарищу Пельше Арвиду Яновичу. Приказ закрытый, ознакомитесь с ним в секретном отделе. Ваш непосредственный начальник, генерал Жуков, уже уведомлен. С этой минуты вашу деятельность ни с кем обсуждать не следует. Доклад исключительно товарищу Пельше. Ну и мне, естественно.