Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– А как попасть в салон, минуя трап?
– Варианты есть. Например, можно влезть через нишу стойки передней ноги шасси - там люк в кабину экипажа.
– Так-так, - Ивашутин задумался, а затем кивнул: - Продолжайте.
– На борт поднялся кинолог со служебной овчаркой. В районе сорок пятого шпангоута собачка села, - блондин раскрыл папочку, ткнул пальцем в схему самолета.
– Вот здесь. Саперы осмотрели это место, нашли закладку. Завернутую в пакет бомбу впихнули в зазор между стойкой левого сиденья и стенкой самолета. Саперы доложили своему старшему: самодельное взрывное устройство. Тикает. Старший сапер принял решение удалить всех лишних,
Генерал Ивашутин потер щеку:
– По оперативным сведениям от товарища Пельше, взрыв ожидался в 20:15.
– Удивительно удачный прогноз, товарищ Председатель, если можно так выразиться. Плюс-минус одна минута в таком деле не критично.
– Почему не отозвали саперов?
– Они знали, товарищ Председатель, - блондин пожал плечами.
– Решили работать. А что там произошло, мы теперь навряд ли допытаемся.
Генерал прикрыл глаза. Да, события вырвались из-под контроля, и пошли по своему сценарию. Но уже на этом этапе операцию можно считать успешной - теракт предотвращен, пассажиры живы. Саперов жаль, но это допустимые потери на войне. За гибель простых людей спрос был бы иной.
Ивашутин отогнал посторонние мысли:
– Ваши дальнейшие действия?
– Аэродромная обслуга задержана здесь и в Симферополе. Пассажиры в ангаре. Экипаж тоже в наших руках, вместе со служебным пассажиром, - блондин сжал кулак.
– Будем искать следы взрывчатки у каждого. Кто-то же ее пронес? Процесс долгий, но деваться некуда. Кроме того, наши товарищи в Симферополе выявили нарушения при регистрации и посадке в самолет.
– Что именно?
– Два человека зайцами летели. Не авиация, а казацкая вольница какая-то.
– Хм...
Сам генерал грубым нарушением порядка такое не считал. Когда подпирало, а билетов не было, криком или лаской мог в любую попутку залезть. Кроме, разве что, истребителя - там пешком не постоишь.
Волновало другое: отсутствие системного подхода к проблеме. После угона самолета Ан-24 в прошлом году, и вспыхнувшего следом международного скандала, власти зашевелились, но очень вяло. Убийство бортпроводницы Нади Курченко всколыхнуло весь мир, ведь терроризм проявил свой оскал в полной красе. Тогда отец и сын Бразинскасы пронесли на борт обрезы, чтобы устроить стрельбу в кабине пилотов. Немыслимое стало реальностью, и сегодняшний взрыв - тому подтверждение. Прав товарищ Пельше: следует срочно готовить бойцов спецназа. Элиту, способную бороться везде, в том числе, и с воздушными террористами.
Параллельно надо заниматься безопасностью полетов и управления воздушным движением. Нужен государственный орган надзора и контроля. И рядом встает совершенно новая тема - качество авиационной техники. Ту-104 неплохой самолет, комфортная и быстрая машина, но слишком много с ним проблем. Прозванный «верблюдом», он являлся пассажирским аналогом бомбардировщика ТУ-16. Однако в отличие от прародителя, Ту-104 в полёте вел себя неустойчиво. Летчики считали его «тяжелым» и плохо управляемым. Ту-124, созданный по образцу
Однако это все дела неблизких дней.
Уже сегодня следует готовиться к скорым неприятностям: катастрофе при посадке «Ан-24» в Виннице 12 ноября, и гибели такого же самолета в Саратове, 1 декабря. Старая надежная машина, мощная и неприхотливая, вдруг подвела? Или ошибки экипажа? Товарищ Пельше просил разобраться, и поискать злой умысел. Вот откуда у него такая оперативная информация?!
Глава девятая, в которой одни противоречия порождают другие
Сегодня мы готовились к зиме - дрова запасали. Поставили с Антоном козлы у сарая, наточили двуручную пилу, подтянули ближе колоду с колуном. Погодка занятию благоприятствовала. Когда не жарко и не очень холодно, работать на воздухе в самый раз. По рогам козлов бревнышки двигались споро, куча чурбаков росла.
Овчарка сидела неподалеку, со скорбным видом изображая статую. Раненой героине хотелось возлечь на одеяло возле теплой стенки, а не взирать на шалости волкодава. Неугомонный Рекс носился вокруг нее кругами, приглашая поиграть, однако серьезные собаки не размениваются на ерундовую возню. Они грустят, переживая славные битвы минувших дней.
– Как жизнь молодая?
– между делом поинтересовался я.
– Плохо, - вздохнул Антон.
– Навалилась куча проблем
Последнее время мы мало виделись. Целыми днями парень пропадал на занятиях в институте, потом на репетициях. А с четверга по воскресенье его не было и вечерами. Осень - это пора свадеб, и шабашек на поселке было полно.
Работал Тоша один, под минусовку с магнитофона. Брал с собой пару колонок, микрофон и гармошку с гитарой. За музыку на свадьбе платили около пятидесяти рублей - неплохие деньги для пацана. Когда гонорар намечался больше, он призывал в команду Сеню. Та охотно пела, и плясала от души.
А если выпадал совсем уж жирный заказ, то Тоша подряжал в артель еще Варвару. Та тоже мастер поплясать над кубинскими барабанами. С улыбкой и большим удовольствием. Радость девушек понятна, денег за раз выходило больше стипендии. Тут любой студент спляшет, даже если не умеет. А они умели хорошо. Денис обеспечивал доставку и безопасность, и имел с этого долю.
Активную акустику для улицы мы соорудили сами. Динамики и фурнитуру купили в интернете, там же нашли чертежи со схемами. Корпуса колонок заказали на мебельной фабрике, обтянуть их черной кожей и радиотканью труда не составило. А ламповые усилители хайфайного класса слепили мои ребята из сервисного центра, там есть умельцы. После окончательной сборки вид и звук вышел не хуже, чем у концертных колонок «Маршалл», что я раньше притащил для оркестра. Мощный самодельный звук заполнял музыкой всю округу, добавляя Антону поклонников, злопыхателей и новых клиентов.
– Куча проблем, - голос парня был полон скорби.
Очередной чурбак отлетел, мы дружно передвинули бревнышко.
– Могу помочь?
– А что ты сделаешь, когда Надежда Константиновна в Москву улетела? Якобы мужа и дочку проведать.
– А на самом деле?
– Только это секрет, Дед, - Антон понизил голос, потому что овчарка навострила уши. Наклонив голову набок, она от любопытства даже язык вывалила.
– Могила, - ответил я загробным голосом, изображая замок на губах.