Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– Да уж, слава богу, поймали шельмецов...
– Самолеты угонять нехорошо, чистой воды терроризм выходит. Этих задержали, а что вы сделаете с остальными, если израильская мотивация оказалась выше советской? Посадите в тюрьму? Запрете в психушку? Но там же кормить и одевать надо, охранять. Владимир Буковский, злостный хулиган, в четвертый раз арестован. Зачем? Когда люди считают, что в кибуце жить лучше, чем в колхозе, зачем с ними спорить? Пусть едут. И там кушают. Чем бесконечно мусолить этот узел, проще его уже развязать...
–
– возмутился он.
– Признать, что в нашу стаю затесались чужаки. Надо прямо признать - они не нашей советской крови. И когда они честно сказали: «хотим домой, в свою стаю», надо отпустить.
– Вот так всех подряд отпустить?
– Конечно, не всех. Таких ученых, как академик Сахаров, отпускать нельзя, исключительно по соображениям гостайны и государственной безопасности. Но положа руку на сердце, реальных секретоносителей немного.
– Может быть, в чем-то вы правы, - удивил меня Пельше.
– У нас любят все секретить, по поводу и без повода. Перестраховщики считают по старинке, что лучше перебдеть. Но вы представляете, какой поднимут визг эти диссиденты на «свободных» радиостанциях?
– Конечно, поднимут. А то они здесь не поднимают?Помнится, Фидель Кастро отпустил всех желающих. Реакция в мире была неоднозначной, но страна окрепла - пятая колонна уехала. Поорали там, конечно, во славу демократии. И где они сейчас, кто их помнит?
Арвид Янович попил воды, осмотрел меня вновь, как диковинку какую, и выдал еще один аргумент:
– Есть мнение, что за высшее образование им придется заплатить.
– Понятное дело, - не удивился я.
– Пошла речь об экономике.
– Да, а что? Страна в них столько вложила! Пусть платят.
– Блин, озолотимся, - высказал я едкое предположение. И добавил еще одно, более реальное: - А если Запад выполнит угрозу, и объявит санкции?
– СССР постоянно живет под санкциями, - буркнул Пельше.
– Нам не привыкать, никто еще не умер.
Да уж, подумал я. Спорить бесполезно. А ведь еврейская проблема принесет нам слишком много потерь, от «плана контролируемого технологического отставания» до Поправки Джексона-Вэника. Никсон, ярый антисемит, грозит Советам за притеснения евреев! Это не парадокс, просто им нужен повод. И руководство КПСС этот повод выносит на блюдечке... Но ничего, вода камень точить. Даст бог, еще поговорим. Применять свои новые методы убеждения я пока не стал - где-то слышал, что людям такого уровня ставят закладки от ментального влияния и прочего гипноза. Поверять не хотелось.
Я даже поднял глаза к потолку, умоляя небо вправить мозги неразумному. Если не одумается, пусть хоть подумает. Но вслух сказал иное, тщательно обмывая руки под краном:
– Ну что, я закончил, Арвид Янович. Прошу вас придерживаться диеты и не перетруждаться. Через месяц сделаем повторное обследование. Хорошо?
– Надеюсь, еще увидимся, - Пельше обозначил улыбку.
– Так что, мне можно собираться?
– Конечно.
Глава двадцать первая, в которой все шло по плану, пока не вмешался Генштаб
На улице мела метель, а в Малом зале музпеда царила теплынь. Антон даже свитер стянул.
– Ну что, все собрались?
– прищурился он.
– Становись!
Чинно сложив инструменты на свои стульчики, оркестрантки выстроились вдоль сцены, шеренгой в два ряда. Странно, но на репетицию они явились в синих спортивных костюмах. Все до одной, включая струнный ансамбль.
– Что за спортивный парад?
– слегка опешил я.
– Не музпед, а общество «Трудовые резервы» какое-то. «Динамо» тоже бежит?
– Разминка перед репетицией, - отвергая иронию, Антон изрек очевидное. А потом повысил голос, с улыбкой доброго аллигатора осматривая строй: - Товарищи, ноги на ширине плеч! Руки вытянуть перед собой. Вращаем кистями! Затем повторяем в другую сторону.
Наш диалог шел по внутренней связи, и она работала исправно. Однако недостаточно четко. Мне требовались пояснения:
– С каких пор такое? Хм... Видимо, чего-то пропустил. Зачем музыкантам разминка? Антон покладисто пояснил:
– Это Уля Тулаева виновата. Я ее посадил на глютеновую диету, а на переменах, вместо поглощения пирожков, заставляю наклоняться и приседать. Эффект видишь?
Я присмотрелся к калмыцкой пианистке: девчонка прилично изменилась. Теперь она выглядела не колобком, а весьма симпатичной пышечкой. Однако вопросов меньше не становилось:
– А что есть «глютеновая диета»?
– Не знаешь?
– в ответ удивился он.
– Странно, в вашем мире это сейчас модно.
– Как-то упустил, понимаешь, - я мысленно пожал плечами.
– Так что это?
– Питание без хлеба и пива.
– Хм... Так просто?
– Там еще есть ограничения: колбаса, макароны, сладости.
– Жестоко...
– пробормотал я.
– Жизнь без пива и колбасы? Ты еще скажи, что водку нельзя.
Антон фыркнул:
– Конечно. В хмельных напитках клейковина, в смысле глютен. Это вредно, - и потом назидательно добавил: - Истина в вине, но здоровье в воде.
– С ума сойти, - мне захотелось немедленно заклеймить позором эту диету. В гробу я видал такой здоровый образ жизни! Как говорится, без соли хлебать, что немилую целовать.
– Мясо хоть можно?
– И курочку тоже, - мысленно кивнул Антон.
– Только без соусов и майонеза.
Кстати, подумал я, у меня в доме ассортимент продуктов уменьшился, а кое-что, вроде кетчупа, так вообще куда-то пропало... Происки Нюси? Девчонка тоже в строю невозмутимо стоит. В синем спортивном костюме, как все. Только рыжий чубчик возвышается на голову выше остальных.