Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
Простой вопрос поставил меня в тупик - так далеко я не загадывал. Продавать? Сразу нет. В дикую природу ручного зверя выпускать тоже нельзя, погибнет. Цирк отпадает без разговоров, и в зоопарк отдавать как-то не тянет. Я даже вилку отложил. М-да, проблема. Но, слава богу, не скорая.
Свою порцию яичницы девушка подмела начисто, причем закусила двумя бутербродами.
– Давно такой вкуснятины не едала, - заметила она, размешивая сахар в кружке.
– Но, кажется, объелась. И рука не болит... Какой кайф! Сейчас
– Так ложись, - усмехнулся я.
– Мне по делам надо идти, диван свободен.
– А воров не боитесь?
– она хитро прищурилась.
– Вдруг чего унесу?
– Ну, в гостиную тебя собачка не пустит, - перемешивая творог со сметаной и медом, я огляделся.
– На кухне брать нечего, кроме кастрюль. А если из холодильника колбасу стибришь, так собачка тебя на месте и положит.
– У вас тут строго, - вздохнула она.
– Овчарка, щенки, дикая пума... Фельдшерско- акушерский пункт какой-то. Но уютный. И я бы отдохнула, однако надо идти. Проблемы сами не решаются.
– Да что у вас там случилось, на этой работе?
– нейтральным тоном поинтересовался я.
– Если это, конечно, не секрет.
– Какой там секрет...
– с печальным видом она пробовала мед.
– Весь город гудит. Вы что, телевизор не смотрите, новости в сети не читаете?
– Откуда, - я даже руками развел.
– Полный информационный ступор. У меня домашние животные и другие дела. Голова кругом, тут не до телевизора.
Лёля подняла голубые, как у котенка, глаза:
– Вчера вечером взорвался ресторан «Тихий Дом». Сгорели люди, двадцать два человека.
– Что ты говоришь!
– ахнул я трагическим голосом.
– Мне приходилось бывать в этом заведении. Там два здания, в каком из них?
– В малом банкетном зале. Представляете, посетители закрылись изнутри. Ни музыкантов, ни официантов... Даже охрана не пострадала, потому что их тоже выгнали.
– Повезло обслуге. А клиенты непростые были, раз с охраной туда явились, - предположил я.
– Похоже на деловую встречу.
– Следствие еще идет, много непонятного. Все эти люди, что характерно, сплошь солидные мужчины, хорошо известны в городе. «Сходка» - старое заезженное слово, а теперь к данному деловому ужину просится определение «поминки».
– Загадочные дела, - поддакнул я.
– И что, никого не вытащили?
– Там так полыхнуло!
– Наверно, бытовой газ?
– предположил я.
В последнее время эта версия приобрела широкую известность, наряду с искрящими электрическими приборами. Но Лёля отмахнулась, решив рубить правду-матку, какая она есть:
– Пожарники так поначалу и решили. Однако потом взрывотехники выявили несколько очагов возгорания, в разных местах. Газовый баллон был, но перед ним рвануло четыре термобарических гранаты РГ-60ТБ, а затем - две зажигательные бомбы
– Хм...
– неопределенно пробормотал я, чисто для поддержания беседы.
– Представляете? Двери-то заперты. На окнах решетки. Их вырвало позже, когда газовый баллон взорвался. Но сквозняк только усилил горение... Ресторан загородный, черти где. Пока пожарные машины доехали, все сгорело напрочь. Охранники этих посетителей оказались на высоте - не разбежались, боролись с огнем до конца. И это единственный плюс. Их взяли, и теперь хорошенько расспрашивают...
– Так ты в полиции служишь?
– А разве Ника не говорила, где я работаю?
– она принялась сооружать бутерброд с козьим сыром.
– Классный сыр, похож на Бюш де Шевр.
– Ника говорила что вы, типа, коллеги, - я сделал вид, что припомнил.
– И раньше вместе на юрфаке учились.
– И еще мы вместе фехтованием занимались, - она изобразила колющее движение вилкой.
– Только я шпагой увлекалась, а она рапирой.
– Хорошее дело, - одобрил я, сворачивая расспросы. Хватит уже о взрыве, достаточно. Пора менять тему.
– Каналья! Тысяча чертей! В отличие от многих певцов ртом, Михаил Боярский умеет фехтовать и петь носом.
– Думаете?
– Лёля с интересом взглянула на меня. Жевать она не забывала.
– А фехтовальщицы на помосте такие стремительные, - сообщил я.
– Словно королевские кобры. И какие успехи?
Ответ был невесел и полон грусти:
– Победы на дорожке были. Но успехи остались в прошлом, как-то не до того стало.
– А вот это зря, - покачал я головой.
– Какое-то время организм без физических нагрузок работает исправно, а потом начинаются сбои. Вот как у тебя с плечом.
– Так что, боль вернется?
– Лёля прикрыла рот рукой.
– А я, дура, губы раскатала...
– Конечно, - кивнул я.
– Не это, так другое. Невроз, остеохондроз, сосудистые дела - результат халатного отношения к себе. Авралы на работе мы терпим, а времени на активный отдых и физкультуру у нас нет. В результате усыхают хрящи, хрустят и болят суставы, портится характер. Вот ты думаешь как: сегодня добью этот аврал, а завтра уж отдохну.
– Нуда!
– Наступит завтра, и вылезет новая проблема.
– И что делать?
– Задуматься о себе и собственном здоровье, - говоря ровным голосом, я слегка «надавил».
– Ты можешь смеяться, но восемь часов сна надо увязать с восьмичасовым рабочим днем. Найти время для спорта и правильного питания. И раз работа сидячая, больше двигаться. Делать иногда производственную гимнастику. Сократить общение с токсичными людьми. В общем, элементарные вещи, на которые многие плюют.
– Хм...
– Лёля погрузилась в размышления.
– Вроде бы ничего нового, но как-то стало не по себе.