Пыль богов
Шрифт:
Граймс и Иффат остались в поселении пилигримов. Суреш, парень, напавший на Граймса, предпринял повторную попытку нападения, которая закончилась перестрелкой с шерифом и его помощниками. Суреш погиб, как, увы, и шериф. Чувствую вину за смерть шерифа, Граймс занял его должность. Новая должность, ответственность, но на предстоящее торжество он смог приехать в Лондон. Иффат приехать не смогла. Оно и понятно, восьмой месяц беременности. Граймс даже шутил, что внуков уже вряд ли увидит, а с детьми все же понянчится.
В августе погиб Джордано, штурман Натаниэля. По трагической случайности, он погиб
— Никто еще не вкладывал деньги в нейтральные земли, — говорила она Гилу, которому предстояло стать её компаньоном в Британии. Диана планировала развивать инфраструктуру нейтральных земель, соединив поселения пилигримов железной дорогой. Предстояла большая работа, а учитывая обострение ситуации в регионе, развитые транспортные пути будут пользоваться большим спросом.
Такими были события лета, но сегодня, девятого ноября восемнадцатого года новой эры состояться грандиозное, по меркам Британии, событие! Впервые браком сочетаются нескот и человек. Еще месяц назад Гил сделал предложение Мияко и она ответила «да».
— Свадебное платье, — говорила Диана, расчесывая волосы Мияко, — символ целомудрия.
— А что такое «целомудрие»? — сморщив лоб, спросила Мияко, посмотрев на Диану через зеркало.
— Эм… — замялась Диана, — к тебе это не относится.
— Тогда, я могу переодеться? — спросила Мияко. Ей жутко не нравилось это закрытое платье. У него была слишком пышная юбка, украшенная кружевами и шелком. Само платье доходило до шеи, заканчиваясь кружевной обводкой. Поверх него надевался корсет расшитый драгоценными камнями. Корсет был жесткий и неудобный. К тому же, у платья не было отверстия для хвоста и он путался в подъюбнике. Но это был подарок графа Ленгли. Он утверждал, что первая дама Большого Креста — нескот должна всегда блистать! Гилу такое внимание со стороны аристократа было неприятно, и Диана это заметила. Она поговорила с Джейме по этому поводу. Разумеется, мужчины могли и сами разобраться, но последствия таких разборок могли быть разнообразными. Поэтому объяснив своему кузену, что Мияко не свободная девушка, Диана уладила вопрос. Весомым аргументом был протез Дианы, которым она кое-что Джейме сжала.
— Нет, — покачала головой Диана, — венчаться принято в белом платье.
— Но оно не удобное! — капризничала Мияко.
— Я тебя понимаю, — улыбнулась Диана. Признаться, Диана завидовала Мияко. Она так хотела оказаться на её месте! Нет, она не хотела стать женой Гила. Она хотела пойти под венец с Натаниэлем. Сейчас, глядя на Мияко, она снова сожалела о том дне. Если бы она не была так самоуверенна. Если бы вместо неё штурманом полетел Джордано. Слишком много «если».
— Все-таки ты не
— У меня и так красивые волосы! — гордо ответила Мияко. — Просто их надо распустить и все!
— Как пожелаешь, — улыбнулась Диана. — Нам стоит поторопиться, нас уже ждут.
— Конечно! — воскликнула Мияко, улыбнувшись своему отражению в зеркале. — Но я боюсь, — серьезно произнесла она, повернувшись к Диане.
— Все девушки боятся замужества, — улыбнулась дина, — это естественно! А ты нескот! Я еще не слышала, чтобы нескоты выходили замуж.
— Я понимаю, — кивнула Мияко, — но я боюсь. Я не знаю, что такое брак. Для Гилберта это важно, но мы и так вместе, а этот обет. Я не понимаю, зачем он. Да, я должна была в этом признаться раньше, но я боялась даже спросить, а он все это время был такой счастливый.
— Этот месяц пролетел в подготовке торжества, так что не удивительно, что вы даже не поговорили о… — Диана не знала, как выразиться. По сути, речь идет о потребности в браке, которую Мияко не видела.
— Я понимаю, что у людей так принято, и я сама приняла решение жить с ним, с человеком, но я нескот, — говорила Мияко, — он любит меня, я люблю его. Я думала, этого достаточно.
— Объясни мне, чего ты боишься?
— Я не знаю, — покачал головой Мияко, — поэтому и боюсь.
— Страх неизвестности. Но брак это лишь обещание. Мужчина и женщина дают друг другу обещание, что они будут вместе до конца своих дней.
— Но если они любят друг друга, это не очевидно? — удивилась Мияко.
— Очевидно, но это обещание перед богами, — пояснила Диана. — Не только себе обещание, но и богам.
— А какое дело богам до нас? — спросила Мияко. — Я люблю Гилберта, он любит меня. Нам не надо давать обещания богам. Богам все равно на нас и наши чувства их не касаются, так как это только наши чувства.
— Ты права, — кивнула Диана, — богам плевать на нас. Но это важно для людей. Важно для Гилберта. Чтобы ты вышла к нему в красивом платье, чтобы все тебя такой увидели, и чтобы ты при священнослужителе поклялась ему в верности. Понимаешь? Он этого хочет.
— Я понимаю, но я…
— Да, ты боишься! — перебила её Диана. — Я тебя понимаю, ты с февраля многое пережила. Я даже не знаю, что для тебя было проще, путешествовать с нами по миру или же отстаивать права нескотов в Британии.
— Ничьи права я не отстаивала! — отмахнулась Мияко, — это все Джейме! «Надо, надо, надо!»
Мияко нервничала все сильнее. Для неё это был важный день, и важность его она понять не могла. Поэтому и боялась, от чего все сильнее нервничала. Диана обняла девушка, старясь её успокоить.
— Джейме считает, раз ты достигла таких высот, то должна приложить все силы, чтобы помочь нескотам, — произнесла она. — Вот только он не учитывает, требуется ли нескотам эта помощь, и хочешь ли ты помогать им. Скажу лишь одно: ты хоть и не желаешь нести благо всем нескотам Британии, ты многое для них сделала. Просто своим примером. Ты показала, что нескоты не просто третьесортные работники и проститутки, а они могут достигнуть большего.
— Но я устала от этого, — ответила Мияко, — я просто хочу быть счастливой с Гилбертом.