Пыль богов
Шрифт:
— Только из-за этого? — спросил Гил.
— Представьте себе, но да, — развела руками Диана.
— Странно, — произнес Гил.
— Возможно, — кивнула Диана. — Но я повторюсь, ваша мечта приведет к тому, что в ваших руках окажется огромная сила. И я боюсь, что обретя её, вам станет уже не до Мияко.
— Я дал обещание, — произнес Гил.
— Что, простите? — переспросила Диана. Ей показалось, что она ослышалась.
— Я дал обещание той, что любит меня, вернуться, не смотря ни на что, — произнес Гил. — Она ждет меня в Шотландии. И пусть в моих руках будет великая сила, я направлю её на созидание! А
Он неохотно рассказывал Диане о своей возлюбленной. Гил относится к тому типу людей, которые не любят обсуждать свою личную жизнь с другими. Тем более что он чувствовал вину перед Маргарет. Эта невысокая, розовощекая девчушка осталась там, на севере Шотландии, ждать его. Его, обещавшего вернуться. Но прошло уже три года, и кроме еженедельных писем, которые из-за экспедиции, станут не регулярными, у них ничего нет. В последнем письме он попросил её писать на адрес Штанмайеров. Отвечать ей он не сможет, но обещал писать, как и раньше, каждую неделю, рассказывая о своих приключениях. Обещал. Снова обещал. Обещал вернуться, обещал писать. А что ей? Остается только ждать любимого, пока он носится по миру в поисках своей мечты? Такой удел любящей женщины? Нет, она могла бы бросить родителей, пойти за ним, но она осталась. Осталась ждать.
— Прав был Граймс, у вас светлые помыслы, — произнесла Диана, поднимаясь со своего места, таким образом давая понять, что разговор окончен. Она протянула Гилу руку и тот, поднявшись, пожал её.
— Спасибо за откровенный разговор, — произнес он.
— И вам, — улыбнулась Диана.
Уже в дверях купе, Гил обернулся и задал этот вопрос, который вертелся у него на языке весь их разговор.
— А что вы будете делать с силой божественного оружия?
— Ничего, — ответила Диана. — У меня не будет силы божественного оружия. Я всего лишь вложу его в руку Натаниэля и все. Во всяком случае, так гласят легенды.
При последних словах она улыбнулась. Гил молча кивнул и вышел из купе.
В колониях роль местной власти исполняют руководители военных гарнизонов. Как раз к одному из них и направилась Диана в сопровождении Граймса, Гила, Свейна, выживших ребят с «Буревестника» и… Мияко. Девушка напросилась «пойти вместе с хозяином». Граймс был недоволен, но Диана была не против. Все равно, лучше, чем сидеть ей в гостинице. Дик вместе со Стефаном снова пошли искать оружейные магазины. Не то чтобы они покупали, просто ходили и смотрели, изучали, как они сами это называют.
— Я встречал генерала Дугласа только раз в жизни, — произнес Граймс, — когда еще был лейтенантом. Он тогда только майора получил. Не плохой вояка. Участвовал в подавлении Шотландской осени.
— Шотландской осени? — переспросила Мияко. Девушке все было интересно, и она задавала много вопросов. В отличие от работорговца, который постоянно кричал на неё, новые друзья охотно отвечали на её вопросы. Гил недовольно посмотрел на неё, но промолчал. А Граймс воодушевился.
— Да, в пятнадцать тысяч восемьсот тридцать пятом году от гибели древних, — начал он.
— Когда? — перебивая его, спросила Мияко.
— Тридцать лет назад, — ответил Гил.
— Да, — кивнул Граймс, — тридцать
— А мне отец рассказывал, что солдаты драпали так быстро, как только можно, — произнес Гил.
— Отец? — настороженно спросил Граймс.
— Да, — кивнул Гил, — он участвовал в обороне Эдинбурга. Гарнизон покинул город еще за три дня до того, как повстанцы в него вошли.
Мияко настороженно смотрела то на самодовольное лицо Гила, то на разгневанное Граймса. Гил не обращал внимания на Граймса, но ему было радостно, что он поставил этого заносчивого британца на место. Конечно, он сам был британцем, но Шотландия его родина и он любил её. И не любил, когда кто-то вытирал ноги об неё.
Граймс хотел высказать этому сопляку все, что он о нем и его отце думает, но посмотрев на Диану, передумал. В конце концов, шотландцы тогда проиграли, а спорить о том, чтобы тридцать лет назад, нет смысла.
— Повезло твоему отцу, — только и смог ответить он, проглотив свой гонор.
— Королевские войска не преследовали повстанцев, — ответил Гил, — они лишь подвали очаги и все. Никого не преследовали.
Граймс решил промолчать, а Гил и не развивал тему.
В резиденции генерал-губернатора, так называется местный орган управления, их попросили подождать в холле, пока генералу доложат о прибытии баронессы Штанмайер со свитой. Помпезно, но так принято.
Диана, от нечего делать, прошлась вдоль стены с портретами разыскиваемых преступников. Она со скучным взглядом осматривала портреты. Ожидание убивало. А учитывая британскую бюрократию, даже баронесса может ожидать совей очереди на прием целый день.
На одном из портретов она остановила взгляд и внимательно прочла описание.
— Сэмюель Честер, — повторила она. — Обвиняется в измене королевской короне, шпионаже в пользу Новой британской империи, терроризме и в поддержке шотландского сепаратизма [8] , — повернувшись к Граймсу, она уже громко произнесла. — Мистер Граймс, вы не могли бы подойти ко мне?
8
Сепаратизм (фр. s'eparatisme от лат. separatus — отдельный), отделенчество — политика и практика обособления, отделения части территории (сецессии) государства с целью создания нового самостоятельного (суверенного независимого) государства или получения статуса автономии.
Пока Диана рассматривала портреты, Граймс подошел к Свейну и протянул конверт.
— Что это? — спросил парень.
— Это рекомендательное письмо, — ответил Граймс. — По прибытию в Лондон, отдашь его майору Стивенсону из северного гарнизона городской стражи. Он поможет тебе с работой. Я указал там, что тебе предпочтительна тихая и спокойная работа.
Свейн не мог поверить в слова полковника. Этот человек действительно ему поможет. Нет, уже помог.
— Спасибо вам, мистер Граймс! — радостно произнес он.