Пыль, пепел, кровь и песок
Шрифт:
Щека брата едва заметно дернулась.
– Ее судьба – последнее, что меня волнует.
– И как в таком случае вы собираетесь сломить сопротивление наших так называемых союзников, если они его окажут, а они окажут, если не силой?
– Есть один выход, – уклончиво произнес Наследник и замолчал. Он не собирался раскрывать все свои планы сейчас. – Тьерна как сорняк, и мы вырвем его с корнем.
– Надеюсь, вы поставите меня в известность, когда примете окончательное решение.
– Уверяю тебя, ты узнаешь об этом первый, – хмыкнул Нааяр.
Еще бы! Щепки полетят во все стороны.
– Итак, мы обсудили все, что ты хотел?
– Можно сказать и так, – нетрезво протянул Тансиар, и Эдэрэр понял, что с ним было уже бесполезно разговаривать.
После того как дверь
Сидаль проскользнул в комнату любимого старшего брата, которую освещало багряное пламя, уютно подрагивавшее и прыгавшее по полу, стенам и потолку. Рядом горело еще несколько свечей, а на столе лежала привычно раскрытая книга. Чиаро сидел на корточках у огня и что-то жег.
– Ты пришел говорить о войне? – брат повернул к вошедшему голову. В беспощадно-правдивых глазах застыла насмешливая улыбка, а огонь отражался и играл в ставших алыми зрачках. – Так говори. Но если ты тоже собрался читать мне нотации, то лучше уходи, пока не пожалел об этом.
Сидаль решил последовать совету старшего брата:
– Вы идете завтра? На Черту?
– Да, – Тансиар заразительно зевнул и поморщился. – Эссельс решил так. Но раз уж ты здесь, почему бы тебе не налить нам… – брат внезапно помрачнел и добавил. – Хотя нет, не надо. Я хочу запомнить этот вечер. – Тени и свет попеременно плясали на лице Альентэ. – Некоторые вещи нужно запоминать.
Тансиар уже собрался и отбудет с рассветом, Сидаль видел это по тому блеску, который появлялся в глазах брата перед боем.
– А я думал, что с войной покончено, – растерянно проговорил братишка. – Раз теперь у нас с ашесами мир…
Полководец посмотрел на младшего. Это длилось не дольше секунды, после чего он произнес:
– Ты никогда не умел лгать, и сейчас делаешь это безобразно. Удивительно, как ты умудрился вырасти в нашей семье и так и не научиться красиво, незаметно и достойно соврать…
Забавное сочетание «достойно врать»! И все бы ничего, но как-то жутко не по себе. Да и его старший брат, обычно немногословный, язвительный и не склонный к философским разговорам, так странно ведет себя сегодня.
– Говори, зачем пришел?
Когда ты не можешь что-то объяснить – лучше молчать и не волновать своими смутными предчувствиями других, если не хочешь, чтобы тебя подняли на смех. Но Сидаль больше чем когда-либо был убежден, что Чиаро смеяться не будет. Он выслушает и запомнит все до последнего слова. Он может насмехаться над высшими силами, подтрунивать над приториями, язвить отцу и Наследнику, но к своему младшему брату у него какое-то совершенно особенное отношение.
– Не уходи завтра, – с жаром выпалил маленький брат. – Не уходи! Или дай мне пойти с тобой!
– Ты шутишь?
– Но остальные же идут с тобой! Трион, Рийон, Орьен…
– Он прошли обряд и обязаны защищать Стену. Как и я. – Огонь благодарно принял очередную порцию бумаг.
Тансиара Силы признали достойным оберегать Руайом первым, поэтому он и стал Альентэ. Получив из рук отца и Верховного темполийца меч с эбеновой рукоятью, принадлежавший еще Дориолану, он дал клятву стоять на страже границ и интересов Римериана до конца света или до последней капли крови. И это было совершенно справедливо – Чиаро был прирожденным воином. Кому еще, как не ему, можно было доверить рубежи? А вот сам Сидаль оказался не готов. Он так ждал того дня, так рассчитывал на то, что и над ним засияет Звезда [31] , но Силы не увидели в нем защитника, не прислушались, не приняли его стремления служить Вечному Царству: золотое пламя лишь на несколько мгновений задержалось над клинком и погасло. Или просто желание самого Сидаля было недостаточно сильным? Да нет же! Он хочет быть воином, хочет! Конечно, не как Чиаро, таким можно только родиться, но и он не уронил
31
Имеется в виду кровный обряд признания сыновей Владыки в день их совершеннолетия. Править Царством Вечности могли лишь мужчины из рода Аскуро. И хотя Аскуро чувствовали друг друга, этот ритуал был необходим, чтобы исключить возможность подмены Сына Звезд ребенком простого смертного. Обряд традиционно проводился в Темполии, и по его благополучном завершении Сын Вечности получал под свою защиту 2 из 8 Бастионов Римериана и давал клятву защищать их. Обряд состоял в следующем: сын Эдэра в присутствии знатных приториев и царской семьи проливал свою кровь в специальный кувшин, в который Верховный темполиец потом опускал меч. Если в мужчине действительно текла кровь Аскуро и он был перворожденным, над его мечом загоралась алая восьмилучевая звезда. Если сыновей у Владыки было несколько – то над клинками младших появлялась золотая звезда. В случае если звезда над мечом загоралась и гасла, обряд через некоторое время проводили повторно, и если все повторялось без изменений, то считалось, что сын Владыки не может быть воином и его отдавали в Темполий для служения Вечности.
– Слава Силам, ты пока не представляешь, как ценна свобода. – Подошедший к Сидалю брат потрепал младшего по светло-русой голове. – Когда тебя оставляют в покое и дают свободно вздохнуть, пускай хотя бы на один короткий миг. Береги свою свободу, малыш, и радуйся ей!
– Я знаю, что это твой долг, – не унимался Сидаль. Похоже, в их семье этого никто не умеет. – Ты всегда побеждал. Но в этот раз… я не знаю, – младший понизил голос, – и мне страшно!
– Думаешь, удача мне изменит? – прищурился всесильный Альентэ.
Сидаля не зря считали провидцем. Правда, он видит будущее смутно, иногда лишь отрывками, которые можно толковать по-разному. Но когда родные узнали о его способностях, к младшему в семье стали относиться гораздо серьезнее, чем раньше. Да за такой дар отец отдал бы часть Царства и одного из сыновей в придачу!
– Ты не все понимаешь, но этого и не требуется, когда чувствуешь… – Чиаро внимательно вгляделся в лицо младшего брата и покачал головой, но улыбаться перестал и стал до невозможности серьезным.
– Нааяр говорит, что мы защитники, а не захватчики, и что…
– Откуда же вы такие наивные беретесь, а? – резко прервал брата Тансиар. – Ты слишком веришь словам. Ты можешь смотреть чужими глазами и слушать чужими ушами, но думай всегда своей головой. Не слушай всего, что тебе говорят. Не только на этой земле – но и на любой другой – выживают те, кто в силах сохранить свою самобытность, кто уважает и чтит традиции, а римериане давно утратили их. У ашесов есть их вера и обычаи, а что есть у нас? Что мы можем противопоставить пепельным кроме своих непомерных амбиций и нездоровой гордости, которая уже завела нас в тупик? Разве что Призыв?