Пыль, пепел, кровь и песок

Версэ Елена

Будь у нее иной, более легкий выход, она воспользовалась бы им, не задумываясь. Какая ирония! Ее семья обменяла ее на мир, а взамен получит новую войну. Супруга Эдэрэра отдавала себе отчет в том, что ее ждет за нарушение клятвы, данной перед лицом Вечности. Дочь Суримы знала свой народ, и не нужно было быть Видящей [23] , чтобы понять: после того, что она сделает сегодня, ни родная семья, ни страна, которую она подвела, не примут ее назад. Она станет для них изгоем, отступницей, врагом… Для собственного народа! Но как можно вынуть корни

дерева из земли? Оставить лошадей – без бега, а птицу – без крыльев? И даже цвет волос ее не спасет. Черноволосая предательница и убийца, эгоистичная, трусливая, малодушная… так сначала скажут, а потом запишут в сакральных свитках и выбьют на священных камнях, чтобы запомнить и передать своим детям и внукам. И пусть! Никто и никогда не узнает всей правды. А возможно, отмщение за попрание кровной клятвы настигнет ее раньше, чем она посмотрит в лицо родным, и Силы свершат свое возмездие, не дожидаясь людского суда…

23

Ашесы называют Видящими тех, кто обладает даром предсказывать грядущее.

Глаза слегка блеснули в темноте, когда она бросила взгляд на спящего Наследника. Неужели она видит эти ненавистные черты в последний раз? Пусть даже в последний раз в своей Вечности?

Последний вздох перед тем, как переступить грань… Еще миг, и тишины не станет, она наполнится криками и кровью, а ночь будет разбита как зеркало. Но прочь сомнения, нельзя позволить им завладеть собой! И медлить нельзя – Наследник не должен пережить эту ночь. Такие, как он, не должны жить… Такие, как он, – это беда, чума, проклятие для других. Это зло, которое ходит, говорит, дышит, живет. Анзар, старший брат, баюкавший в детстве маленькую Риму на руках, понял бы ее, и мать с отцом бы поняли… Вот только смогут ли простить, так и не узнав всей правды? Неважно! Мать всегда говорила, что маленькая Рима в ответе за все, что она делает. И она ответит!

Ладонь с непоколебимой решимостью сжала рукоять узкого кинжала, медленно вынимая его из ножен.

– На твоем месте я не стал бы этого делать, – внезапно произнесла тьма, схватив ее за руку.

Темнота не умела говорить, поэтому из нее в слабый свет Церы шагнул темноволосый мужчина. Его брат! Тот самый, которого прозвали Темным. Лучший полководец римериан, бич ее народа, самый опасный враг, а теперь еще и свидетель!

– Отпусти! – дикой тварью она рванулась из его рук. Так, что мужчина едва ее удержал, хотя Альентэ нельзя было отказать ни в силе, ни в ловкости. – Оставь меня, воин! Кто-то из нас должен умереть – либо он, либо я! На этой земле нет места для нас обоих, и ты не сможешь меня остановить! Я все равно убью его, рано или поздно. Пусти!

Он встряхнул ее со всей силы, после чего крепко прижал к себе. Капюшон сполз на спину, и две длинных иссиня-черных косы-змеи упали ему на руки.

– Замолчи! – предостерегающе и одновременно с нотками угрозы прошипел он, железными объятьями лишая возможности не то, что двинуться, – вздохнуть. – Крикнешь еще раз – умрешь, – предупредил римерианец и коротко кивнул в сторону спящего брата.

– Ты хочешь, чтобы он проснулся и улицезрел эту сцену? – Его глаза были черными, как шерл, это она видела даже в темноте. У Нааяра они становились такими же, когда он злился.

– Мне плевать! – С мужем она холодна, как лед, а с этим Сыном Вечности ей почему-то так трудно держать себя в руках,

словно внутри начинает бушевать ураган, который уже никому не под силу остановить.

– А мне – нет, – отрезал он.

Что ему до нее? И почему он не позвал стражу? Чего ждет? Что она будет умолять его сжалиться над ней и не выдавать ее? Не дождется!

– Какое тебе дело, что будет со мной? – Анаис кинула ненавидящий взгляд снизу вверх. Мерцание так похожих на ее собственные глаз по соседству гипнотизировало, заставляя и в самом деле молчать или, по крайней мере, говорить тише, понижая голос почти до шепота, – как раз то, чего он от нее и добивался. – Ты римерианин, а значит…

– Думаю, разумнее будет выйти отсюда и обсудить этот животрепещущий вопрос в более уместной обстановке, – усмехнулся воин и, не дождавшись согласия пепельной, взял невестку под локоть и силой вытащил ее из комнаты.

* * *

Помещение, в которое Альентэ привел жену брата, было небольшим и, хоть глаз выколи, темным, подстать прозвищу своего хозяина.

– Сядь. – Анаис обнаружила себя в мягком кресле возле очага из белого камня в человеческий рост высотой. Огня в нем не было, а ее запоздало начинала бить дрожь.

– Тебе холодно? – Воин будто читал ее мысли, и Анаис стало не по себе. – Или, может, ты голодна?

Пепельная только что пыталась убить его брата, а он спрашивает, голодна ли она?

– Да, спрашиваю, – равнодушно пожал плечами Тансиар, словно ее вопрос был произнесен вслух и сильно удивил его.

Ашесы умели колдовать, но она всегда знала, что римерианам в этом нет равных.

Поежившись и обхватив себя руками за плечи, Анаис не ответила, лишь украдкой бросив взор в потухшее каминное жерло.

Заметив ее реакцию, Тансиар усмехнулся. Один взгляд на огромный очаг – и там полыхнул настоящий пожар, дрова уютно затрещали, и комната начала наполняться теплом. Муж всегда предпочитал холод, и вода, по сути, тоже должна была любить его, но не любила.

– Только не говори никому, – Второй сын Владыки лукаво подмигнул пепельной.

Взывать к Четырем Силам без особой надобности было запрещено, об этом знал каждый, но что значат все запреты мира для брата Эдэрэра?

– Ты читаешь мысли? – наконец с некоторой опаской решила спросить пепельная.

– В этом нет нужды, – успокоил воин. – Вся переполняющая тебя гамма чувств и так отражена на твоем лице. Хотя, не спорю, гипотетически это возможно. Ты стала частью нашей семьи, а некоторые из нас могут многое. Слава Силам, что эта способность – я имею в виду чтение мыслей – не слишком распространена у Аскуро, в противном случае оставаться в этой стране стало бы решительно невозможно!

Альентэ улыбнулся, и ашесинка широко распахнула и так казавшиеся огромными глаза.

– Правда, – продолжал он как ни в чем не бывало, – когда кто-либо пытается скрыть свои мысли, прочесть их значительно труднее: иногда это получается урывками, иногда не получается совсем. Но сейчас ты не просто думаешь, ты кричишь и не собираешься «закрываться», так что узнать, что у тебя на душе в данный момент и сделать соответствующие выводы, не составляет труда.

Жену Наследника словно бы обдало ледяной водой.

– И твой старший брат тоже обладает такой способностью?

– Делать выводы? – улыбка Альентэ больше походила на издевку. – Если ты о Нааяре, то чем больше я его узнаю, тем больше уверяюсь в том, что нет.