Пыль, пепел, кровь и песок
Шрифт:
– Тансиар! – позвал старшего Сидаль.
– Да? – тот резко обернулся, словно его разбудили.
– Ведь если они придут, то они сожгут и разорят здесь все, – не унималось чудо. Жажда действия рано или поздно погубит братишку, это точно.
– Что ж, если им это надо, пусть приходят. – Тансиара занимало только редкое небесное явление, он снова смотрел в окно, подняв голову.
Как он мог думать о чем-то другом, кроме этого злополучного брака? Нааяр их кровный брат! Пусть они с Тансиаром и от разных матерей, отец у них общий, значит, и сердце одно. Кому, как не им, следует позаботиться о будущем Эдэрэра, будущего Владыки Царства Вечности?
– Может и стоит уничтожить то, чему суждено быть уничтоженным и что рано или поздно станет таковым.
– Что ты такое говоришь? – Сидаль с ужасом посмотрел на брата.
– То, что слышал. Умирающее либо должно умереть само, либо ему кто-то должен помочь это сделать. Разве мы не так поступили с Прежними [13] ? Явились и взяли то, что, как мы считали, должно было принадлежать нам. Оно погибало, медленно и неотвратимо, а римериане пришли на смену Извечным и сами стали ими. И мы, говоря по совести, не так уж плохо заменяли их,
13
Прежние (Восславляющие, Извечные, Апритории – в переводе «Бывшие «до»). По убеждениям римениан, это те, кто населял Сантарэ до их прихода и у кого был отвоеван Римериан.
– Кто-то считает, что они создали нас, – подал голос младший брат, – а мы их забыли…
– Что ж, меня бы это не удивило, – задумчиво проговорил Чиаро, снова смотря в стремительно темневшее небо. – Даже боги совершают глупости. Сначала делают, а потом забывают. Мы – их, а они – нас…
Тансиар мог ненавидеть Престол и Совет, но Сидаль никогда бы и подумать не смог, что брат с таким ужасающим безразличием станет говорить о вторжении врагов. Он не таков, его жестокий, но все знающий и понимающий любимый брат! Чиаро сдержан и подчас резок в высказываниях, но свою родину он не предаст. Он ведет себя так, потому что обстоятельства вынуждают его быть жестким, вести войска на Черту и отбивать ежедневные атаки ашесов, которым никогда не будет конца, потому что за Вратами [14] враги, а, возможно, они есть и внутри. Поэтому брат не может быть добрым – Эбену не нужна его доброта. Вот когда она ему понадобится, Тансиар изменится и станет тем, кем потребует от него стать Римериан. А пока…
14
Врата Вечности – так римерианцы образно называют восемь врат в Римериан.
2. Союз
У потолочного свода уютно, по-домашнему ворковали голуби. Жили они тут что ли? С другой стороны, почему бы и нет? Пристанище храмовников [15] ничем не хуже любого другого. В холода здесь тепло, летом – прохладно, да и с голоду умереть жрецы не дадут.
Вот один голубь расправил крылья и, отчетливо-звонко хлопнув ими, спорхнул вниз. Белое перо с красными крапинками упало на черный мрамор пола. Как заметно на нем…
Видение заворожило на миг, но стоило Чиаро моргнуть, и оно исчезло. Показалось. Это всего лишь брошенный кем-то под ноги молодоженам белокрыльник. Но почему ему почудилось красное? Только лишь потому, что его так много сегодня? От длинных развевающихся на восьми ветрах флагах с изображением Алой Звезды [16] на улице и до вывешенного в самом Темполии [17] знамени. Или тебе, безумцу, уже везде видится кровь? Не навоевался еще? Слышал бы Владыка его внутренний монолог! А, если подумать, может, отец и слышит… Забавный, должно быть, у него со стороны вид: Альентэ, уставший от войны, все равно, что протянувший руку давнему врагу Владыка – нонсенс, ошибка природы. Такого не бывает! Не бывает, но есть… Еще недавно их народы нещадно резали друг друга в кровопролитных боях, и ничто не могло их примирить. А теперь? Одним движением руки, одним словом «согласна» это сделает пепельная? В подобное верится с трудом. Интересно, что бы ему ответили братья, если бы полководец открыто высказал свое мнение? Сидаль вот не принял решение отца и даже посмел сказать об этом вслух. Хорошо еще, что не отцу. Остальные сыновья Владыки поступят умнее – каждый из них подумает о своем, но все вместе они будут молчать.
15
Служители Темполия (то же, что служители Вечности и жрецы Ее Храма).
16
Алая Звезда – восьмилучевая звезда, ставшая символом Римериана и изображенная на его гербе.
17
Темполий (Святилище, Храм, Обитель Вечности) – главный храм всех римерианцев, расположенный в центре Эбена. Настоятеля Темполия называли Верховным Темполийцем.
Вспомнив о младшем брате, Тансиар нашел его глазами в разделявшей их толпе. Маленький брат, оказывается, тоже высматривал его и, в конце концов, увидев, несмело кивнул старшему. Чиаро криво, но тепло улыбнулся и поправил шнуровку своего плаща.
Всем не терпелось узреть невесту. Новобрачные должны были войти вместе, рука об руку. Женщина – справа, римерианец – слева. Жених обязан был довести ее до Алтаря и там, перед лицом Вечности и Вечных Сил [18] , их кровный союз соединил бы служитель все той же самой Вечности.
18
В Сантарэ существовал культ Вечности и Вечных Сил. Считалось, что баланс в мире поддерживается сочетанием 4-х великих Сил природы: земли, ветра, воды и огня. И что Вечность соединяет их в единое целое для того, чтобы мир существовал и находился в равновесии. Римериане выделяли и чтили 3 посмертные ипостаси:
1) Вечность. Вечность подобно богине была глубоко почитаема среди всех жителей Сантарэ. Считалось, что достойно прожившие жизнь после смерти получали возможность перерождения. Среди римериан бытовали выражения: "Уходить в Вечность" и "Мы все пришли из Вечности, и все уйдем в нее". Смерть не считалась чем-то страшным и неумолимым, напротив, люди полагали, что она неизбежна и несет человеку успокоение и радость обновления. Жрецы Темполия, прощаясь с умершим, часто говорили, что "нам следует скорее сокрушаться, держа на руках новорожденного, которому предстоит прожить жизнь со всеми ее горестями и лишениями, чем плакать над уходящим, освободившимся от печали, чтобы проводить его в Вечность".
2) Римериане верили, что недостойные после смерти отправлялись в Вечные Странствия, именуемые
3) Не прошедшие испытания Странствиями попадали в Небытие (или Пустоту – понятие, полностью противоположное Вечности), из которого выхода не было, и переставали существовать. Вечных мучений Небытие не предусматривало.
Тансиару уже хотелось поскорее закончить со всей этой канителью и отправиться куда-нибудь в город развлечься. Найти друзей, ну или тех, кто почитает себя таковыми, и отпраздновать с ними сие знаменательное событие. Подальше от всех этих напыщенных своей знатностью и положением приториев. Сказать по чести, Чиаро от их высокомерности просто тошнило, но покинуть Храм до совершения обряда он не мог.
И все же любое ожидание когда-нибудь заканчивается, подошло к концу и это.
Тяжелые вычурные створки дверей распахнулись медленно и величественно, впуская уличный сквозняк и длинную процессию, протянувшуюся от Заблудшего до Темполия.
И воин, наконец, увидел их: брата-наследника и его невесту.
Узкая ладонь приподняла подол ярко-алого, как лепестки роз, платья, и перевязанная красной атласной лентой ножка в бархатной бардовой туфельке ступила на каменные плиты древнего святилища.
Дикари знали толк в красоте, но ашесинка была не просто красива. И чем дольше римерианец вглядывался в как будто отдаленно знакомые черты лица, тем очевиднее для него становилось, что подобных этой пепельной женщин воин в своей Вечности еще не встречал. Черноволосая из царского рода, как не похожа она была на представителей своего народа! Сребровласые ашесы по праву могли гордиться своей царевной. Пока не отдали ее чужакам…
Гордо вскинув голову, она шла, метая взглядом молнии и, подобно покровительнице своего народа [19] , блистая ярко-зелеными глазами, каких не встретишь у обычных людей. Облаченная во все красное вместо любимых черных одежд ашесов, она все равно была похожа на пепельную кошку, несмотря на платье и длинные смоляные волосы – признак знатности и породы, как это считалось у тьернийцев. Среди пепельных говорили, что чем темнее волосы, тем чище кровь.
Мягкими шагами ступая по камням, счет времени которым был потерян задолго до их рождения, она словно не замечала тихого шипения, распространявшегося по залу по мере ее продвижения в глубь Храма. Взгляд будущей царицы Римериана был устремлен вперед – к Алтарю, а на лице застыло какое-то странное выражение, которое Тансиар никак не мог разгадать. Казалось, для нее в эту минуту не существовало ничего, даже живого коридора из гостей, который вел ее к неизвестности. Вручить незнакомому тебе человеку свою Вечность, шутка ли? Тому, кого видишь едва ли не впервые? Чужому, враждебному твоему народу эбенцу… Раз и навсегда!
19
Среди римериан бытовало поверье, что ашесам покровительствуют серые твари, похожие на больших зверей из семейства кошачьих – так называемые серые (лунные, пепельные) кошки. Сами же тьернийцы считают серых кошек своими прародителями. Кроме того, ашесы верят, что мать их рода – Науэль или Священная Черная Кошка (земной аналог – черный ягуар) – при сотворении мира вышла из воды и произвела на свет одного черного котенка с зелеными глазами и четверых пепельно-серых котят с карими глазами, от которых и пошли все ашесы. Считается, что увидеть Науэль практически невозможно и что именно она дала жизнь владыкам Тьерны, поэтому черный цвет волос и зеленый цвет глаз отличает лишь царское семейство, тогда как у простых тьернийцев волосы серые или серебристые.
Не глядя по сторонам и, похоже, даже не подозревая, что на нее устремлены сейчас все взгляды, ашесинка шла, подняв подбородок, и смотрела только перед собой. Как будто рядом не было ни чужеземцев, непонятно зачем пришедших, чтобы увидеть ее бесчестье, ни своих, одобряюще взиравших на этот позор, ни будущего супруга, сжимавшего ее локоть. Неужели жених боялся, что она сбежит и тем самым унизит Эдэрэра не только перед его народом, но и перед иноземными послами? Дикарка, бросившая Наследника Царства Вечности в священном для римериан месте, – это обернулось бы настоящим скандалом!
Отчего-то Тансиар не верил, что гордячка преклонит колени перед Алтарем римерианского святилища. С чего бы? Темполий чужд ашесам, чего никак не скажешь о римерианах, ведь на этом месте или где-то поблизости от него когда-то испустил свой последний дух прародитель Детей Вечности [20] – приемный сын одного из древнесантарских царей, воин по имени Аскур. Но в том-то и дело, что для пепельных он как был, так и оставался заклятым врагом, тайком проникшим в кафский [21] дворец посреди ночи и заколовшим их царицу, всенародную любимицу, почитавшуюся людьми чуть ли не богиней. Вопрос, зачем искусному воину и, как говорили, наследнику царя могло понадобиться убивать жену ашесского вождя, а не, к примеру, его самого, оставался открытым. Римериане были убеждены, что пепельные сами заманили Аскура к себе и подло убили его накануне битвы. Эта версия была больше похожа на правду, если бы не тот факт, что тьернийский владыка и Аскур накануне трагических событий заключили мир и хотели превратить свои царства если не в единое государство, то в два союзных, мощных и равноправных. Впрочем, с тех пор прошло не одно тысячелетие, земля давно впитала всю пролитую кровь, истинные события смешались с легендами и домыслами. Вопросов по прошествии времен стало задаваться все меньше, а вот ненависть между народами только росла и крепла.
20
Отпрыски (Дети) Звезд, Сыновья Вечности – так называют всех мужских представителей рода Аскуро.
21
Кафа – древняя столица Тьерны, позже переименованная в Каву.