«Пылающая Эмбер»

Брайа Дерби

Мое тело пронзает всплеск негативной энергии и оседает где-то в животе.

Я знала, что этот момент наступит раньше, чем я буду к нему готова. Я собираюсь доверить ему свое прошлое и посмотреть, сможет ли он принять его. Я очень надеюсь, что, когда закончу, он по-прежнему будет смотреть на меня так же, как сейчас.

Я отстраняюсь и перекатываюсь на спину. Он приподнимается, опираясь на локоть, и смотрит на меня сверху вниз.

— Ты знаешь о моей сестре, но я никогда не говорила тебе об Уилл… Уиллоу, — я смотрю на него и вижу любопытство на его лице. — Раньше я не знала, могу ли я тебе доверять. Не знала, не используешь ли ты ее против меня. Она моя племянница,

но для меня она скорее как дочь.

— Я бы не стал…

Я вскидываю на него взгляд.

— Теперь я это знаю.

Я отвожу взгляд и смотрю в потолок.

— Моя сестра всегда была сумасбродным ребенком, и моя мать ушла от нас, по большему счёту, из-за нее, нежели из-за меня. Она из тех, кто действуют безрассудно. Я слишком беспокоилась о деньгах и о том, как мы выживем без мамы, не замечая, что Сандаун нуждалась во мне. Этого не должно было произойти, но я была потрясена, когда она сказала, что беременна. И мне всегда будет стыдно за то, что моей первой реакцией был гнев. Я не забуду, как подумала о том, что мне уж точно не нужен еще один рот для кормления. Мы уже задолжали по всем счетам, а поскольку я бросила школу, лучшие рабочие места, которые я могла получить, едва помогали оплатить жильё. С ребенком пришлось бы больше работать, я бы не успела вернуться и закончить школу, или найти время на учебу, чтобы получить аттестат. То, что я планировала сделать.

Я кое-что пропускаю, потому что не помню многие моменты в промежутке между тем, как Санни сообщила мне о своей беременности, и тем, как родилась Уилл. Все, что я знаю, я вкалывала днями и ночами, чтобы сэкономить каждый доллар.

— После того, как родилась Уилл, Санни неохотно держала ее на руках. Когда мы вернулись из больницы, стало еще хуже. Она передавала мне Уилл при любом подвернувшейся возможности. А когда Санни полностью оправилась после родов, она исчезала на несколько дней, только чтобы вернуться домой с похмелья и выглядя хуже смерти. Она не могла быть матерью и не хотела ею быть. Так что, не считая последний год, я поднимала Уилл, прилагая все свои силы, в основном, одна.

— Сколько ей лет?

— Пять.

Я замечаю, как в его глазах мелькает обеспокоенность.

— Где она сейчас?

— С Сандаун.

Обеспокоенность становится замешательством.

Я объясняю:

— В конце концов, Санни примерно год назад взялась за ум, — я не говорю ему, что заставило ее измениться, потому что это не моя история, не мне её рассказывать, к тому же я мало, что знаю. — Она спросила меня, может ли она остаться и стать частью жизни Уилл. Она привела себя в божеский вид, устроилась на работу и начала помогать с Уилл. Вместе мы делали более чем достаточно, чтобы оплачивать счета. Ее помощь была весьма кстати. Мы работали по разным графикам, поэтому Уилл не нужно было ходить в детский сад, что помогло нам сэкономить деньги. И впервые за долгое время мы не ссорились.

— Что случилось?

— Уорнер. В течение первых двух месяцев, благодаря ему, все стало лучше. Он баловал нас. Их и меня. Он покупал то, чего у меня никогда не было. Ухаживал за мной. Давал деньги, чтобы платить за квартиру. Я жила как во сне. Я чувствую себя глупо, признавая это, потому что это и был сон.

Я глубоко вздыхаю и качаю головой.

— Нет, не сон. Это больше походило на мираж. Я не замечала, как он манипулировал мной в мельчайших деталях. Например, уговорил уволиться с работы, отдалил от моих друзей, добился согласия на переезд к нему. Он знал, что я чувствую вину за то, что веду себя так, словно я мама Уилл, тогда как ее родная мать жила в одном доме с нами. Он использовал это против меня до тех

пор, пока я не почувствовала, что для Сандаун и Уилл будет лучше, если я уйду и позволю им наладить отношения друг с другом. Мне потребовалось некоторое время, прежде чем я поняла, что он пытается изолировать меня. Но к тому времени, когда это до меня дошло, было уже слишком поздно. Он заманил меня туда, куда хотел.

Рука Мава скользит по моему животу к талии. Он подтягивает меня ближе, будто защищая, и спрашивает:

— Он издевался над тобой? Он бил тебя?

Мышцы на его лице напрягаются, и мне не сложно догадаться, что он рассержен. Но я должна покончить с этим прямо сейчас. Ему нужно знать, почему я не могу, как девушки в клубе, с которыми я его видела, оказаться в таком же положении. Связанная и беспомощная.

— Не сразу. Все было намного изощреннее. И, по правде говоря, избиения были не самой худшей частью. Ему нужно было контролировать меня. Он не хотел, чтобы я выходила из дома. Он хотел, чтобы я выглядела определенным образом. Вела себя определенным образом. После того, как я переехала, я увидела его с другой стороны. Он слишком часто терял самообладание. Он целовал меня агрессивно, но не страстно, а скорее так, словно злился на меня.

— Он…

Голос Мава срывается, а взгляд ожесточается. Не думаю, что он осознает, но его пальцы впиваются в кожу на моей талии.

В памяти всплывают воспоминания о той ночи. Отведя взгляд в сторону, я говорю:

— Я не знаю, что вывело его из себя. Все, что я знаю, он был зол и не принял бы отказ, — я глубоко вздыхаю и заканчиваю. — Я сопротивлялась. Я умоляла его остановиться. Я просто… Я не могла достучаться до него. Я никогда за всю свою жизнь не чувствовала себя настолько слабой.

В тот же миг передо мной предстает Люци. На его лице вспыхивает дикая ярость, и я наблюдаю за тем, как он пытается справиться с нарастающим внутри него гневом. Он рычит и резко садится.

— Кто этот парень? Скажи мне его фамилию?

Я хватаю его и удерживаю за руку.

— Мав…

Его кулаки сжимаются и разжимаются.

— Кто он?

— Зачем? Что ты собираешься делать?

Его бицепсы и челюсть пульсируют одновременно.

— Ты хочешь правду?

— Разумеется.

— Я хочу знать, кто он, потому что планирую отплатить ему за каждую унцию боли, которую он тебе причинил.

Мои пальцы сжимают его запястье.

— Мав! Что было, то прошло. Я просто хочу забыть обо всем, что со мной произошло.

— Ты сможешь это сделать после того, как он заплатит за боль, которую тебе причинил.

— Мы тогда даже не были вместе.

— Не важно.

Он отодвигается от меня.

Я теряю над собой контроль, мой язык становиться мне неподвластен.

— И что ты сделаешь? Набьешь ему морду? Убьешь? Ты не можешь этого сделать. У него есть связи с полицейскими, влиятельными людьми и даже судьями. Его отец сенатор штата. Вот почему я убежала, вместо того, чтобы пойти в полицию. И я не хочу, чтобы тебя посадили из-за твоего убеждения в том, что тебе нужно за меня отомстить.

Он находит свои джинсы и надевает их.

— Детка. Ты недооцениваешь меня и влиятельных людей, с которыми знаком я. Он даже не увидит меня.

Я смеряю его раздраженным взглядом, на что он ухмыляется.

— Куда ты собрался?

Он застегивает молнию на джинсах и пуговицу.

— Я ухожу от тебя и твоего великолепного тела, чтобы подумать. Я хочу узнать об этом парне все, что смогу. Где он. Чем он занимается. Где он этим занимается. Кто его друзья.

Он возвращается и целует меня, укладывает на спину и накрывает простыней до самых плеч.