«Пылающая Эмбер»
Шрифт:
— Ты останешься здесь и будешь согревать мою постель.
Прежде чем уйти, он спрашивает:
— Тебе что-нибудь нужно?
— Да, — бормочу я. — Прекращай строить из себя героя и возвращайся в кровать, ко мне. Ты ведешь себя глупо.
Он смеется.
— Я планирую вернуться в эту кровать, к тебе, после того, как позвоню.
Я начинаю замечать, что Мав — непредсказуемая личность. Его эмоции всегда необузданны и переменчивы в зависимости от того, что у него на уме. В конце концов, он — творческий человек, наверно, я должна была
— Ты ведь не уезжаешь?
— Нет, Куколка. Я скоро вернусь. А что? Ты будешь скучать по мне?
Не удержавшись, я запускаю в него подушку.
— Нет.
Он фыркает и вытаскивает свой телефон из кармана, нажимает несколько кнопок и прикладывает трубку к своему уху. Он почти у двери, когда говорит:
— Да, я знаю, но мне нужно, чтобы ты нашел кое-кого для меня. Уорнер…
Он поворачивается и оглядывается на меня, стоя в дверном проеме.
— Куколка, скажи мне его фамилию.
Мы смотрим друг на друга и его глаза сужаются. Если я скажу ему фамилию Уорнера, он легко найдет его и узнает обо всем остальном. Про пожар и про то, что меня ищет полиция. Я все равно планировала обо всем ему рассказать, но он отвлек меня.
Так же, как и всегда, когда мы смотрим друг на друга, он одерживает победу.
— МакТирни.
Мав стискивает зубы, а затем передает эту информацию в телефон:
— МакТирни. Сын какого-то сенатора… — он снова обрывает разговор, и я ощущаю на себе интенсивность его взгляда. — Где он живет, Куколка?
— Калифорния. Но тебе нужно еще кое-что знать.
— Калифорния, — оприкрывает телефонную трубку рукой. — Что еще мне нужно знать?
Я крепче сжимаю одеяло. Что, если он не захочет, чтобы я осталась, когда узнает, что меня ищет полиция? Что, если он не захочет привлекать такое внимание к клубу? Я знаю, что «Предвестники Хаоса» — не законопослушные граждане. Они ворочают деньгами и отмывают их. Из тех мелочей, которые до меня доходили в клубе, они отмывают их незаконно через все свои многочисленные предприятия. Я держу эти сведения при себе. Именно такого рода информацию хотел бы заполучить Дэвис.
— Меня ищет полиция.
Какое-то мгновение его лицо ничего не выражает. Он отводит руку от телефона и говорит:
— Я тебе перезвоню.
Он подходит и садится на край кровати. Его мышцы проступают под кожей.
— За что тебя разыскивает полиция?
Я отвожу взгляд и кусаю губу. Он неодобрительно хмыкает и протягивает руку, чтобы освободить мою губу из захвата зубов. Он приподнимает мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него.
— За что, Куколка? Говори. Не вынуждай меня доставать боксерские перчатки.
Его ухмылка разоружает меня, и мою нервозность как рукой снимает.
— Ты хотел знать, откуда у меня шрамы, — он кивает. — Он начал надевать на меня наручники, когда уходил из дома. Он знал, что я планировала бросить его.
Лицо Мава темнеет. Он снова борется с нарастающей волной гнева. По его глазам видно, что в ближайшее время он намерен
— Какое отношение это имеет к полицейским, которые тебя разыскивают?
Мой взгляд падает на кровать.
— Я подожгла его дом. Мне требовалось время, чтобы выбраться из города. Мне нужно было, чтобы он думал, что я была внутри, когда он горел, тогда он бы не сразу кинулся меня искать и не приволок бы обратно.
Тишина между нами трещит от напряжения, пока Мав не приподнимает мое лицо и не прикладывает ладони к моим щекам.
— Ты такая сильная, Куколка. Ты не только смогла пережить все, что с тобой произошло, но и не сломалась, — его глаза ищут мои, и он качает головой. — Детка, ты как бриллиант. Драгоценная, чертовски красивая и несокрушимая.
— Уверяю тебя, меня можно сломать. Я много раз была к этому близка.
— Мы не будем проверять эту теорию, потому что я не разобью твое сердце, а ты не разобьешь мое. И этот ублюдок больше никогда тебя не увидит. Ясно?
— Ясно.
***
В комнате темно и тихо. Что-то меня будит. Я понимаю что это, только когда рука на моем бедре поднимается выше.
Пальцы Мава длинные и мозолистые, но так приятно, когда он скользит ими по моей коже все выше и выше. Он прижимается к моей спине, и его горячее дыхание овевает мою шею, пока его рука не накрывает мою грудь. Он щипает меня за сосок, и от этой лёгкой боли мое тело мгновенно пробуждается и настраивается на него. Повернув к себе мое лицо, его губы встречаются с моими губами. Наш поцелуй переполнен эмоциями и нетороплив. Другая его рука под моим телом сдвигается, пока он не сгибает ее так, чтобы кончиками пальцев погладить мой клитор.
При первом же касании я хнычу. Он в считанные секунды полностью завладевает моим ртом, и я снова оказываюсь на грани оргазма, который готов меня поглотить.
Я стону и начинаю вращать бедрами. Мав разводит мои ноги, тянет мое бедро вверх и кладет его на свое бедро, принуждая меня раскрыться для него. Он придвигается ближе и, когда я чувствую его эрекцию около моего входа, я шепчу его имя.
Его первые толчки мучительные, неспешные и глубокие. Я отвожу руку назад и хватаюсь за его шею.
Он обрывает наш поцелуй и властным голосом, вызывающим в моем теле дрожь, произносит:
— Ты заставляешь тьму исчезнуть и снова вдыхаешь в меня жизнь.
Невольно мои страхи вырываются наружу.
— Мав… ты не можешь говорить мне такие вещи…
— Почему?
— Потому что ты заставляешь меня чувствовать то, что я не хочу чувствовать. Я открываю тебе свое сердце и впускаю в него, но не знаю, готова ли я к этому. Что, если у нас ничего не получится? Что, если ты изменишь решение относительно меня? Что, если что-то из моего прошлого заставит тебя посмотреть на меня по-другому? — я крепко закрываю глаза. — Чем больше я впускаю тебя в свое сердце, тем сложнее будет уйти от тебя.