«Пылающая Эмбер»

Брайа Дерби

— Просто выйди и скажи это! Ты не хочешь видеть нас здесь. Ты передумал. Ты трахаешь шлюх в клубе, потому что я тебя больше не привлекаю.

— Ты, мать твою, издеваешься? — рявкает он и откидывает шторку в сторону.

О да, он выглядит именно так, как я себе представляла. Настолько сексуально, что и за день не объездить.

Он хватается за свой возбужденный, набухший, побагровевший член.

— Разве похоже, что я с кем-то трахался? Разве не видно, как он на тебя реагирует? Чёрт подери, Куколка, всё, что тебе нужно сделать, это сказать одно слово. Одно проклятое

слово, и у меня встаёт. Или посмотреть на меня. Или произнести моё имя. У меня встаёт так часто, что самоудовлетворение, к которому я как раз собирался прибегнуть, больше не помогает. Такое чувство, что я заработал вечный стояк.

Он срывает полотенце с вешалки на стене, выбирается из ванны и обматывает его вокруг талии. Правда, оно не помогает скрыть его большую проблему. Не-а. Нисколечко.

— Вот зачем ты ходишь в клуб? Чтобы одна из клубных девчо...

— Господи Боже! Это единственное, что тебя так волновало? Я думал, ты... — он указывает на мою майку, — ...и просто не хотела мне говорить об этом.

Я отпускаю взгляд вниз.

— О чем говорить?

— Куколка, ты не смогла съесть пасту, которую заказала в ресторане, куда мы ходили в один из вечеров, сказав, что она странно пахнет, к тому же твои сиськи...

Он снова указывает на меня.

— Что? — я изучаю свои сиськи. — Стали больше?

Я набрала около десяти фунтов за последние несколько месяцев, и, кажется, что почти все они отложились в одном конкретном месте.

— Да.

— Это проблема? — я гляжу на него так, будто в него вселился пришелец.

— Нет. Чёрт, нет.

— Тогда в чем дело?

Он подаётся ко мне во всем своём великолепии и хватает меня за локти.

— Куколка, ты беременна или нет?

Вопрос сбивает меня с ног, как товарный поезд, провозящий несколько тонн груза.

— Что? Нет. Э... Я не знаю. Я... Мой цикл сбился, с тех пор как меня подстрелили. Доктор сказал, что это нормально.

— Да, но... — я хлопаю его по рукам, когда он отпускает мои локти и накрывает ладонями мои груди, потому что в животе все трепещет так, что приходится сжать бедра, чтобы унять ноющую боль между ног. — Они больше и выглядят очень аппетитно.

Я отвожу от себя его руки и сама проверяю их размер.

— Но они всегда становятся больше, когда я набираю вес.

— Чёрт, Куколка. Вот о чем речь. Ты неосознанно делаешь что-то наподобие этого. Мелочи, о которых не задумываешься, но которые меня заводят. У меня встаёт, и это напрочь сносит мне крышу.

— И что же я делаю?

— Шепотом желаешь спокойной ночи. Тянешься за бокалом, от чего твоя майка задирается. Наклоняешься передо мной. Ты вообще осознаешь, что жуешь карандаш, когда учишься? — он смотрит на меня так, словно я делаю все это нарочно. — Вот почему я не могу оставаться дома. Из-за всего этого. Я не могу в таком состоянии расхаживать по дому, — он разматывает полотенце и обхватывает свой член рукой. — Это пытка.

Я зажимаю нижнюю губу зубами, чтобы подавить улыбку, рвущуюся наружу.

— Похоже, он страдает.

— Ещё как, — он крепко сжимает его и скользит рукой до самого

кончика, после чего размазывает по всей длине предсемя, выступившее из головки. — Я старался не давить на тебя, дать тебе время и пространство, чтобы пережить то, что произошло. Плюс ко всему, я не хочу, чтобы Уилл видела меня таким. Но правда в том, что... это убивает меня. Болезненно и медленно.

Он прикладывает палец к моим губам, когда я открываю рот.

— Нет, я ни с кем не был. Я говорил тебе, что ты единственная женщина, чьих прикосновений я жажду. Это не изменилось. Никогда не изменится.

Я больше не могу соблюдать дистанцию. Я скольжу руками по его груди, сцепляю их у него на затылке и притягиваю его губы к своим губам. Я крепко целую его, проникая своим языком в его рот.

— Я думала, ты мне изменяешь, — выдыхаю я, когда его рот атакует мой. Он рычит и приподнимает меня, усаживая на край столешницы.

— Я бы никогда...

— Думала, ты больше не хочешь видеть нас в своём доме.

— Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. И Уилл тоже.

Он присасывается губами к моей шее, я откидываю голову назад, пока его губы наслаждаются вкусом моей кожи, и начинаю постанывать.

Просунув руку между нами, я чувствую его, всего его.

Он шипит и закрывает глаза.

— Я кончу. Я не шучу, Куколка. Такое чувство, что мне снова четырнадцать. Неважно, сколько раз я дрочу, ничего не помогает. Каждую ночь я молюсь о том, о чем не должен молиться.

Я улыбаюсь и приподнимаю его лицо так, чтобы его глаза цвета расплавленного золота встретились с моими глазами.

— Ты ждёшь печатного приглашения? Я прекрасно разбираюсь в Microsoft Word. Могу подготовить для тебя текстовый документ, если потребуется. По-видимому, ты не обратил внимания на то, что я смотрела на тебя как на леденец на протяжении нескольких недель.

— Такой дерзкий ротик.

Он раз за разом целует меня все глубже и отчаяннее. Его губы клеймят мои в тот момент, когда с них срывается его имя. Он запускает одну руку в мои волосы, а другую кладет поверх моей, помогая мне подвести его к оргазму.

Как он и обещал, его хватает ненадолго, но он кончает дольше, чем когда-либо прежде. Наблюдая за тем, как он достигает пика наслаждения, и слыша звуки, которые он издает, моё лоно увлажняется.

Позже он тщательно нас вытирает. Мы оба улыбается и целуемся, позволяя нашим рукам блуждать там, где они не блуждали несколько месяцев.

— Я долго об этом не говорил, потому что не хотел, чтобы ты чувствовала себя виноватой из-за того, что не могла ответить взаимностью, но я люблю тебя. Очень сильно, — он проводит большим пальцем по моей челюсти. — Я чувствую это тысячу раз на дню. Было чертовски тяжело не признаться тебе в своих чувствах, когда слова были готовы сорваться с моих губ.

Я прикладываю ладонь к его щеке.

— Я тоже люблю тебя, Мав, — затем я повторяю его слова, потому что они в точности описывают мои чувства. — Я тоже это чувствовала тысячу раз на дню, и да, последние несколько месяцев было чертовски тяжело не признаться тебе в своих чувствах.