Пылающий мир
Шрифт:
Утончённый интерьер салона сменяется грубой индустриальной обстановкой грузового отсека, затем гидравлической рампой, спускающейся к взлётной полосе. Ощущение твёрдой земли под ногами немного успокаивает. Я оглядываюсь на открытую рампу и мне инстинктивно хочется её запереть, будто авиалайнер — это семейный седан, припаркованный в опасном районе.
Но вот только насколько он опасен? В окнах терминала и на полосе не видно никакого движения, только метры побелевшего бетона, пыли и листьев. Наверное, чума не использует этот аэропорт как убежище. Может, это место предназначено для чего-то другого.
— Арчи,
Пока я оборачиваюсь, Эйбрам нажимает на маленький прибор под самолетом.
Рампа поднимается и закрывается со щелчком.
Вход без замка. Как прекрасно осознавать, что мой самолёт обладает всеми преимуществами последних моделей. И то, что я не единственный, кто испытывает тревогу, когда мы направляемся в сторону тихого города.
* * *
Наша группа похожа на оборванный военный взвод — все идут с оружием наготове. М и Эйбрам несут своё оружие как дисциплинированные солдаты, а Нора и Джули держат винтовки вдоль бедра и самоуверенно ими размахивают. Из общей картины выбивается только слепая на один глаз девочка, бредущая позади отца. И, как всегда, я.
Я смотрю на свои руки. Они не трясутся. Мне нужно сказать Эйбраму, что я готов взять пистолет, но не делаю этого.
— Что мы тут делаем? — я шепчу на ухо Джули.
— Видимо, у Эйбрама где-то в городе спрятан транспорт. Они выросли здесь, он и Перри.
Я смотрю на бледный горизонт позади аэропорта. Бесконечные холмы, покрытые пылью цвета ржавчины и жёсткими кустарниками, которые расцарапают ваши ноги как когтями, если вы попытаетесь сбежать из дома в одних плавках…
Я спотыкаюсь. Ботинки шаркают по асфальту. Я потираю лоб и быстро оглядываюсь. Никто на меня не смотрит. Окрестности подёргиваются рябью как мираж или как воспоминания о ночи после хорошей пьянки.
— Значит, это тот самый город, из которого ты пытался сбежать? — спрашивает Эйбрама Нора. — Когда на твою семью напали?
Эйбрам продолжает идти.
— Ты сказал, Перри было пять. Выходит, это было… очень давно?
— Ты это к чему?
— Нууу… почему ты думаешь, что твои мотоциклы ещё здесь?
— Потому что это место не привлекает грабителей.
Когда мы подходим ближе, рябь от жары начинает рассеиваться и город становится чётким.
Чернота.
Вокруг всё чёрное. Скелеты обгоревших до каркасов домов, кирпичи старых зданий, почерневших как брикеты древесного угля. Даже улицы чёрного цвета из-за расплавленной резины и сажи от сотен сгоревших автомобилей. Единственными цветными пятнами остаются трава и виноградные лозы, которые стелются по руинам, питаясь богатым углеродом трупом города.
— Пойдёмте назад, — слышу я свой голос. Джули смотрит на меня через плечо.
— Что?
— Нам не стоит здесь находиться. Пойдемте назад.
Мой расстроенный голос привлекает внимание группы, они перестают маршировать и ждут, пока я разберусь.
— Небезопасно, — мямлю я.
— Это кучка пепла, — говорит Эйбрам, отряхивая руки. — Здесь нет никого и ничего. Что может быть безопаснее?
Мои глаза блуждают по обугленному пейзажу впереди. Обгорело каждое здание. Даже те дома, которые стоят слишком далеко друг от друга, чтобы огонь мог перекинуться. У огня была цель. Он был с приятелями.
— Р,
Мне не нравится взгляд, с которым на меня смотрит М. Будто он чувствует.
Понимает. Но он не понимает, и я не понимаю тоже.
— Я не знаю, — говорю я Джули. Я опускаю в пол глаза. — Я не знаю. Эйбрам начинает шагать.
— Нам нужен транспорт, — говорит Джули, касаясь моего плеча. — Мы ничего не найдём, если останемся в небе.
Я киваю.
— Если ты трусишь, — кричит Нора, — представь, что едешь на отпадном Харлее, ветер развевает твои волосы, позади тебя сидит бабёнка. Мы достанем тебе клёвые солнцезащитные очки и сделаем татуху!
Я жду, что М присоединится к шутке, взъерошит мне волосы и назовёт девчонкой, но он продолжает смотреть на меня с грустью и пониманием. Злость берёт верх над страхом.
— Пошли.
— Мы будем держать ухо востро, — говорит Джули, сжимая моё плечо. — Всё будет хорошо.
Я чувствую прилив отвращения к этому универсальному ответу. Она понятия не имеет, чего я боюсь, так откуда она взяла, что всё будет хорошо?
Мы спускаемся в чёрный город, и хотя он был разрушен много лет назад, клянусь, я чувствую едкий аромат тысяч сожжённых вещей.
Глава 4
СОЛНЦЕ.
Оно проникает мне в руки, ноги и лицо, заполняет клетки как шарики с тёплой водой. Его тепло отражается от смолистого толя [6] и впитывается мне в спину, насыщая меня со всех сторон. Я лежу на склоне крыши рядом с дымовой трубой и прячусь. Никто не знает, что я могу вскарабкаться по дубу за окном своей спальни и запрыгнуть с ветки сюда. Семилетние дети не могут этого сделать, но я не такой. Я долго тренировался.
6
Толь — кровельный материал, пропитанный дёгтем.
Со мной мои игрушки. Два пластиковых человечка. Один — хороший парень, герой. Я так думаю, потому что у него крупная челюсть и угловатая стрижка. Второй
— монстр. Не знаю, кто он, но у него синяя кожа и он уродлив. Я заставляю его сражаться с героем. Они стоят у меня груди, готовясь к атаке.
— Я убью тебя! — громко рычит монстр.
— Нет, я убью тебя первым! — отвечает герой самым низким баритоном, на который я способен.
Вдалеке во дворе возле леса я слышу крик отца. Он повторяет что-то снова и снова — наверное, моё имя. Тон очень грубый, но его смягчает тёплый воздух, и он кажется далёким и незначительным. Я даже могу представить, что он ищет меня, чтобы подарить подарок.
Я ударяю фигурки друг о друга в яростной схватке. Пластиковые кулаки стучат о пластиковые челюсти.
* * *
Я растягиваю кольцо воздушного шарика и подставляю под кран. Включаю воду и смотрю, как он раздувается.
— В кого ты будешь его бросать?
Я смотрю на отца. На его огромное мясистое лицо. У него толстые и мозолистые от десятилетий тяжёлой работы руки.
— В Пола, — отвечаю я.
Он вытаскивает из сумки в углу один из готовых шариков и сжимает его.