Пытка любовью

Михайлов Константин

Проводив после окончания рабочего дня Светлану, которая вновь попросила его поцеловать её перед выходом из больнички, Игорь лёжал на своей кровати в палате. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и мысли роились в его голове, сменяя одна другую. Обещание Светланы прийти в субботу не давало ему покоя.

Но на мысли об этом накладывались мысли о принятом ей решении о разводе с мужем. Вклинивались мысли и о том, что его друг Михалыч, не зная его отношений со Светланой, решил попробовать покрутить с ней в любовь. Мысли сменяли одна другую и смешивались в клубок

с мыслями о том, что он лишь зэк, у которого нет свободы для разрешения связанных со всеми этими мыслями проблем. Этих проблем и не существовало бы для него, будь он не зэком.

Зона уже просто давила его своими невидимыми путами, дававшими ему лишь с нудной и постоянно ноющей болью в душе ощущать своё бессилие в разрешении простых вопросов и проблем. Игорь давно уже ощущал к зоне ненависть как бы всеми клетками своего организма. Она давно уже стала опостылевшей для него. Сейчас же она начинала преподносить ему такие "подарки", которые как бы дразнили его, показывая свои прелести, но позволяя дотянуться до них лишь кончиками пальцев.

– Григорьев, там тебя офицер какой-то вызывает, - услышал Игорь голос зэка-санитара, заглянувшего в их палату, - Иди, он тебя в коридоре ждёт.
–

– Это уже что-то непонятное, - подумал Игорь, вставая с кровати. Он мысленно вспомнил обо всём, что у него находится в тумбочке и в карманах халата. Всё было в норме, ничего "запретного". Игорь вышел из палаты, ожидая чего-либо непредвиденного, и увидел Михалыча, стоявшего у единственной самодельной лавочки, которая как бы пряталась в небольшом проёме стены, рядом с дверью складской комнаты. Игорь оглянулся и увидел, что зэк-санитар уже зашёл в свою каптёрку. Михалыч стоял, улыбаясь Игорю широкой улыбкой. Игорь подошёл к нему, и они поздоровались крепким рукопожатием.

– Давай здесь присядем, - предложил Михалыч, садясь на лавочку, на которой лежала небольшая хозяйственная сумка из тонкого тёмно-синего материала, с какими на воле люди ходят в магазин за продуктами, до половины чем-то заполненная. Игорь сел, всё ещё поражённый приходом Михалыча.

– Случилось что-нибудь?
– спросил он, полагая, что "просто так" этого прихода не могло бы и быть.

– Конечно, случилось, - улыбнулся Михалыч, - Вот и пришёл тебя проведать.
–

– Что-нибудь серьёзное?
– насторожился Игорь.

– Сегодня утром хозяин собирал нас всех у себя, - объяснял Михалыч, - Сказал, что наш пятый отряд был признан лучшим отрядом за год, и занял первое не только в зоне, а среди всех колоний по области.
–

– Ну и хорошо. Чё здесь плохого?
–

– Да нет ничего плохого. Успокойся ты, - сказал Михалыч, видя насторожённость Игоря, - В том-то и дело, что лишь одно хорошее.
–

– Ну и хорошо, - успокоился Игорь, - Поздравляю, Михалыч.
–

– Это я тебя поздравляю, - улыбаясь, сказал тот, - Я-то знаю, что это, в основном твоя заслуга. Что это ты сделал это первое место.
–

– Да и хрен с ним, с этим местом, но неплохо получилось. Не было бы тебя, - не было бы и меня. Не было бы и этого первого места, -

ухмыльнулся Игорь.

– За это место хозяин сказал наградить помпобыта отряда внеочередным свиданием.
–

– Да зачем оно мне? У меня старики могут лишь раз в году приезжать. И так одна свиданка у меня лишняя, и пропадает.
–

– Вот я и отдам её Саньке Глазырину. Я его после тебя завхозом поставил, - сказал Михалыч, - А он меня уже просил о свиданке. А заменить её для тебя ничем нельзя. Иначе я заменил бы её тебе на какое-нибудь другое поощрение. Ты уж меня прости, что так получается. Я здесь не в силах что-то изменить. Хозяин всё сам порешил.

Я тебе тут быстренько кое-что собрал и принёс, - кивнул он на сумку, - Заберёшь потом. Да и мне, хозяин сказал, что за это две звезды накинут. Нужно только дождаться приказа. Бумаги уже отправили в Москву за подписями. Такие формальности.
–

– Поздравляю, Михалыч, - протянул Игорь руку.

– Спасибо, - ответил тот, пожимая её, - А ты как здесь? Долго ещё лежать?
–

– Наверное, ещё с месяц. Здесь, как я знаю, тубиков по два месяца на больничке держат. А что мне сделается? Лежу. Кормят диетой. Всё в норме.
–

– Тут от тебя один паренёк ко мне приходил, к нам в отряд просился. Я его уже взял.
–

– Спасибо, Михалыч. Он тебе с транспортом может хорошо помочь.
–

– Ну, в общем, мне уже бежать надо, - улыбнулся Михалыч, - Есть какие-нибудь просьбы?
–

– Есть одна, - сказал Игорь, - Михалыч, не приставай больше к Светке.
–

– Хорошо, - Михалыч серьёзно посмотрел ему в глаза, - Всё понял. Ну, Игорь, выздоравливай. Пойду уже. А вот это забери. Только сумку я возьму. Я её у одной женщины за зоной взял. Надо вернуть.
–

Игорь чуть ухмыльнулся, зная, что Михалыч может взять что-либо лишь у человека с близкими отношениями. А тот вытащил из сумки три целлофановых прозрачных пакета, в которых были какие-то продукты, и положил их рядом с Игорем.

– Спасибо, Михалыч.
–

– Ну, всё, Игорь. Выздоравливай, - протянул тот руку.

– Счастливо, Михалыч.
–

Они обменялись рукопожатием и встали с лавочки. Михалыч пошёл к выходу, а Игорь, проводив его взглядом до двери в конце коридора, взял с лавки пакеты и отправился в свою палату.

НЕСКОЛЬКО О РАБСТВЕ

В то утро после проверки Игорь взял из тумбочки старый полиэтиленовый пакет (новые они и на воле были ещё тогда дефицитом, по крайней мере, в Сибири), в который он уже сложил то, что считал нужным, и пошёл ложиться "на больничку". Калитка локалки больнички и дверь в барак больнички были уже открыты, потому что сразу же после утренней проверки из стационара выкатывали металлическую самодельную тележку, для доставки в стационар из столовой бачков с завтраком. И один из зэков-санитаров, со своими добровольными помощниками из зоны, которые, по-видимому, кое-что имели от этого для себя, уходил с этой тележкой в столовую. Тележку катили, естественно, помощники. И в столовую и обратно.