Раб лампы
Шрифт:
— Улика пропала, — констатировал Дроздов.
— Это плохо, — тихо добавил Михаил Черных.
– Мы бы их на экспертизу. Кое-что из записок можно было вытянуть.
— Сеси!
Она вылетела в холл, перегнулась через перила и закричала:
— Хватит прятаться! Иди сюда! Сеси! Они не по твою душу!
И невольно охнула: плечо заныло. Врач предупреждал: никаких резких движений! Они с Дере решили ее уморить! Совместными усилиями!
— Сеси!
Он выступил из тени и поднял голову.
— Иди
Сеси медленно поднялся на второй этаж. Она указала на дверь спальни.
— Заходи.
Он вошел, увидел разбросанные по полу шпильки, резинки для волос, тампоны и удивленно посмотрел на нее.
— Обыск?
Его лицо стало зеленым, а глаза белыми. Нижняя губа задрожала. Сеси затравленно посмотрел на сотрудников милиции.
— Объясни мне, пожалуйста, куда делись записки, — попросила она.
— Записки? Какие записки?
Казалось, Сеси не понимал, о чем его спрашивают. Он был в шоке. В таком состоянии человек теряет ориентацию во времени и пространстве. Делай с ним что хочешь. Веди куда хочешь, как бычка на веревочке, бери с него любые клятвы и обещания. Он будет только мычать и кивать головой.
— Имя, фамилия! — рявкнул Дроздов.
— Не понимаю. — Сеси покачал головой.
— Сергей Симонов, — сказала за него Маргарита, и уже мягко, обращаясь к Сеси: — Сережа, в ящике лежали записки. Ты помнишь, как мы нашли на крыльце послание с угрозой? Я тебе его показывала. Потом я спрятала его сюда. — Она указала на валяющийся на полу перевернутый ящик.
— Ах, записки!
К нему постепенно возвращался нормальный цвет лица. Сеси начал что-то соображать.
— Ты их уничтожил? — надавил капитан Дроздов.
— Нет! Честное слово! Не я! — Он опомнился и начал оправдываться.
— А кто?
— Не знаю!
— Сеси, ты кого-нибудь сюда приводил в мое отсутствие? — спросила Маргарита.
— Нет! Что ты? Нет!
— А входная дверь всегда была заперта? Когда ты уходил из дома?
Сеси замялся.
— Понимаете, — обратилась она к Дроздову, -он крайне беспечен. Иногда мы спали с открытой дверью. Я его за это ругала, но он ведь такой рассеянный! У Сеси есть привычка шататься по поселку, оставив дверь нараспашку.
— Я только к соседке, — пробормотал Сеси.
– Насчет домработницы.
— У кого еще есть ключи от входной двери?
– тихо спросил Черных.
— У моего мужа. Альберта Валериановича. Пока я лежала в больнице, он вывез из моей мастерской скульптуры из гипса и продал их.
— Как так? — Дроздов подпрыгнул.
— Но он муж. — Маргарита развела руками.
– И мой менеджер.
— Все понятно. — Дроздов кивнул. — Улику мог уничтожить Симонов, мог муж, а мог и посторонний, который проник в дом, когда входная дверь была открыта.
— Но откуда он узнал,
— И в самом деле, откуда?
Капитан Дроздов наморщил лоб. Его замечательные брови поползли к переносице.
— Больше ничего не пропало? — все так же тихо спросил Черных.
Она уже отметила, что парень неглуп и наблюдателен. И вопросы задает по существу. Хотя шума производит гораздо меньше, чем его начальник. Незаметный, тихий, а дело свое знает.
— Вроде бы нет. Скульптуры. Но их вывез Дере. Сеси?
— Что? — Он вздрогнул.
Маргарита отметила, что Сеси, не отрываясь, смотрит на кровать. Что там такое?
Она медленно подошла к кровати. Сеси попятился к двери. Его губы опять задрожали. Так же медленно она откинула покрывало. Все в порядке. Постельное белье несвежее, подушка смята, но так этого пугаться? Она ожидала отрезанной головы или, на худой конец, кровавого пятна на простыне.
— Чай готов, — раздался голос Дере.
Он стоял в холле и смотрел на жену из-за плеча Сеси.
— И поскольку утраченного не вернешь… -Дроздов вздохнул.
— Что-то пропало? — оживился Альберт Валерианович.
— Записки с угрозами, — объяснила она.
— Я даже знаю, кто их сжег! — И Дере выразительно посмотрел на Сеси.
— Да что вы все ко мне пристали! — закричал тот, но спальню покидать не спешил.
— Пойдемте пить чай, — вмешался Черных.
– На кухне и поговорим.
Сеси посторонился в дверях, пропуская всех вперед с видом гостеприимного хозяина. Он выходил последним и дверь за собой закрыл. Маргарита насторожилась. И все-таки отрезанная голова? Ах, Клара, Клара! Что же ты не успела рассказать?…
Они сидели на кухне. Капитан Дроздов рассуждал:
— Говорите, сигнализация не сработала? Я справлюсь в местном отделении вневедомственной охраны. Которая отвечает за ваш коттеджный поселок. Значит, все началось со статуи. Как вы говорите? Лимбо?
— Тогда мы не придали этому значения. — Она вздохнула.
— И в милицию не обращались?
— Алик?
— Заявление у меня приняли, — важно сказал Дере. — Но в возбуждении уголовного дела отказали.
— Почему?
— Это вы у меня спрашиваете? За отсутствием состава преступления!
— А вторая записка? — отхлебывая кофе из огромной кружки, спросил Дроздов.
— Еще хуже. «А может, вы их сами себе подбрасываете?» — передразнил Дере.
— Логично. — Черных кивнул. — Но покушение на вас, Евдокия Ивановна, доказывает обратное. Сами в себя вы стрелять не могли.
— Мы опросим соседей! — пообещал Дроздов.
– И наведаемся к вашей подруге. Но поскольку она не открывает дверь и не является к следователю, придется принудительно. Как вам Давид, Евдокия Ивановна?