Рабимая
Шрифт:
Дома наших дедов стоят по соседству.
Смелее, Мардон, к столу подступай,
Расскажи про Сайкал, детства нашего рай.
– Саш`a, я б добавил, – «зелёный рай детства!»
Цвет и запах травы – божьей милости средства.
Те пшеничные нивы, виноградники, рощи,
Где играли детьми, исчезли, – нет больше.
Самарканд растолстел, он достигнул Даргама,
Где не жил человек с сотворенья Адама.
Но его ты узнаешь…
Твердь которых крепила наши босые ноги.
В небе по-прежнему купол Эмира –
Бренности перст суетливому миру.
Однако, представлюсь вам, мастера,
Я вижу, – в большинстве вы люди пера…
Очень приятна мне ваша компания,
Хотя к стихотворству не имею призвания.
Интерес мой иной, я Мардон-фабрикант,
Ширпотреб штамповал на весь Самарканд.
А теперь, на закате, на старости лет,
Дома кур фабрикую землякам на обед.
Хозяйствую прибыльно, имею достаток,
В трудах провожу дней последних остаток.
Саш`a, мы люди свои, дозволь место у двери,
Мастеров попроси, чтоб повыше сидели.
.
– Мардон, друг любезный, не суетись.
Душе, где угодно, там и садись.
В зале дверь не одна, а целых три:
Две – в сад и бассейн, иди, посмотри.
Они, как положено, дополнительный вход,
Пока проверяешь, слово скажет Фарход.
…Да, будешь в саду, срежь несколько роз…
Для дамы… Из лучших…
Иначе нас ожидает курьёз.
Друзья, с Фарходом нас роднят образ мышления,
Порывы души, идеалы, стремления.
Экзамены юности на самопознание
Он сдал раньше намного; угадал и с призванием,
Аграрием стал, совершенствуясь в том,
Признанья достиг, как Муаллим-Агроном,
Хлебосол по натуре, философствует здраво,
Фонтаны идей льёт налево-направо…
– …Не усердствуй, Саша! Хвалебные речи
Каменный груз на свободные плечи.
Еще я не понял, в сомнениях весь,
Какая нам роль уготовлена здесь,
Ты рассыпаешь вкруг меня дифирамбы,
Будто цветы служителю рампы.
Пока я усвоил, что в сборной команде
Три старых друга из Самарканда.
По этой причине есть предложение,
За статус команды принять положение
«Друг моего друга – он и мой друг».
Афоризм философский усилит наш круг.
Математики истинам подчиняются нравы,
Те, кто следуют им, как правило, правы.
Предлагаю, – обращения доктор, устод, господин
На время забыть. Им место в средах, где ты один.
В сплочённой по духу команде друзей,
Отношения должны быть как у людей,
Вместе идущих
Без громких фраз и времени траты.
Короче, для общей пользы и простоты
Предлагаю в кругу обращенье на «ты»;
Второе, – как за столом в согласии сесть.
Затрудненью Мардона решение есть.
Подсказка сам стол, он удобный вполне,
Настрой придаёт рабочей волне.
Очень похожий на часов циферблат,
Он символ порядка, стало быть, брат,
Коль мы с тобою из раннего детства,
А дома наших предков стоят по соседству,
Мы у команды разрешенья попросим
Сесть нам с Мардоном на цифрах «семь», «восемь».
– Садись, куда хочешь, Фарход-аксакал,
Ты, как всегда, меня обскакал.
Сравнение с часами наглядный пример,
Как конь твоей мысли легко взял барьер.
Математики истины – они ж аксиомы –
Мне, круглому двоечнику, тоже знакомы.
Согласен и с «ты», но как быть остальным?
Предложение – твое, но решать его – им.
К тому ж, наш Совет не команда, не монолит,
Разногласия споров в нём таят динамит.
Обращаюсь ко всем, избегайте заносов,
Далее о себе скажет Коля Морозов.
Мы с ним служили в Казахстане,
На космической точке в Тюра-Таме.
Род наших войск назывался Стройбат,
А в нём, подневольном, чёрт то же, что брат.
Солдат не солдат, – военный строитель,
«Кирка и лопата», землекопный воитель.
Возводили объекты единой цепи:
МИК, Космодром, поселенье в степи.
Байконур, вам известный – маскировка, подлог.
Приоткрыть эту истину очевидца мой долг.
Много тысяч «солдат» нас работало там,
Байконур – барабан, его дробь – Тюра-Там.
Пятьдесят лет с довеском пролетело с тех пор,
Иногда ощущаю сослуживцев укор:
«Почему ты молчишь? Рассекреть наши души!
Были мы или нет? – интересно послушать».
Николай, приступай, используй момент,
Напоследок составим о том документ.
– Саша, прежде скажи, как меня ты нашёл?
Деды, представляете!.. Я – новосёл…
Еще нет улицы, без номера дом,
Со старухой и внуками расселяемся в нём,
И вдруг мне сюда доставляют конверт:
Приглашение на юг и лётный билет.
Куда, от кого? – на бумаге ни слова,
В смущении честь, взять конверт не готова.
Душа в колебании, её гложут сомнения:
«Быть может, – дальней родни приглашение?»
Честь возражает:
«Ошибка на почте, адрес не знали,
Фамилия, – Морозов, нам передали!»